Влюбленные Романовы. Анна Пейчева
дьяк охотно принял его у себя. Так и остался бы наш герой при сельском храме… Если бы не счастливый случай. В Чемере проездом очутился петербургский полковник Вишневский.
Историк Миллер сообщает: «Вишневский служил при самой государыне, слышал лучших царских певчих, бывал и за границею; но такого редкого голоса, как у Розума, ему до тех пор встречать не приходилось. Он предложил Розуму ехать вместе с ним в Петербург, обещая пристроить его там к царской певческой… Сборы были недолгими: у молодого Розума были только черные брови да дивный голос, и, наскоро распростившись со своим учителем дьяком и родичами, улетел он вместе с полковником искать счастья в далекую столицу».
Туманный, надменный, великолепный Петербург ошеломил 22-летнего Алексея, привыкшего к вольным черниговским полям. А более всего его впечатлила цесаревна Елизавета Петровна, умевшая эффектно обставить свое появление перед гостями. Рассказывает Евгений Анисимов: «Перед ними открывалась сверкающая в лучах солнца анфилада комнат и залов, уходящих в какую-то теплую зеркально-золотую бесконечность. Вдруг в самой глубине ее что-то вспыхивало и начинало двигаться. Накатывалась, нарастала волна света, шороха тканей, аромата – это шла Елизавета… Медленно превращалась она из еле видной, но сверкающей драгоценностями точки в явственно очерченную, шуршащую парчой и драгоценностями фигуру».
Однако общаться с нарядной цесаревной оказалось легко и приятно. Елизавета была дочерью царя-плотника и пленной служанки Марты Скавронской, а потому презирала светские условности. Как сообщает историк Даниил Лукич Мордовцев, «в селе Покровском цесаревна сошлась с простыми слобожанками, игрывала с слободскими девушками, водила с ними даже обыкновенные русские хороводы в летние вечера, сама певала в этих хороводах русские песни, и мало того – даже сочиняла хороводные песни в чисто народном стиле и характере».
Да, неслучайно елизаветинскую эпоху называли веком песен. По меткому выражению историка Евгения Анисимова, «музыки при дворе звучало столько, что все царствование Елизаветы походило на какой-то непрерывный международный музыкальный фестиваль». Конечно, голосистый певчий отлично вписался в эту творческую обстановку. Сначала цесаревна оценила несомненный музыкальный талант Алексея, а со временем не смогла устоять и перед его мужским обаянием.
Они были незабываемой парой – высокий, стройный, черноглазый Алексей и пышная блондинка Елизавета, которую испанский аристократ герцог де Лириа описывал так: «Принцесса Елисавета – такая красавица, каких я никогда не видывал. Цвет лица ее удивителен, глаза пламенные, рот совершенный, шея белейшая и удивительный стан. Она высокого роста и чрезвычайно жива. Танцует хорошо и ездит верхом без малейшего страха. В обращении ее много ума и приятности, но заметно некоторое честолюбие».
Потом случилась неприятность – Алексей потерял голос. Однако Елизавета не пожелала