Аашмеди. Скрижали. Скрижаль 1. Бегство с Нибиру. Семар Сел-Азар
выгодах торговли между нами, и мы готовы торговать с вами. Будем помогать в войнах друг другу, если вдруг случится, что какой-нибудь враг нападет на кого-то из нас. Но и для того не обязательно, чтобы кто-то подпадал под длань другого, меняя свои верования и обычаи.
– Никто не собирается заставлять вас менять свою веру и обычаи – хитрил лушар – вы просто признаете бога Ана, верховным над всеми богами и миром, и молитесь своему богу. Признаете единодержца помазанника неба Ур-Забабу главенствующим над всеми землями и людьми, и живите, как жили. Вы будете под его вечной защитой, а благ от этого вам лишь прибавится.
– Ты хорошо говоришь досточтимый лушар Шешу, однако ребенку известно, что ничто не дается даром. Ужели Великий держатель мира, будет довольствоваться одним чинопочитанием его и бога его? Ты забыл сказать, что народы подвластные ему, расплачиваются за это покровительство, постоянными выплатами и своей свободой, принимая у себя его наместников. Зачем это? Живем же мы вместе с йаримийцами в мире и согласии, хотя никто не над кем не властвует.
– Я думаю, это очень милостиво с его стороны, учитывая, сколько его храбрых воинов полегло в ваших землях. – Разгорячившись от выпитого, возмутился лушар, вспомнив разгромленные отряды. – Сколько жен и детей наших, остались без своих кормильцев, став вдовами и сиротами.
Эти слова задели его собеседника, и только что ласковые очи, из-под сдвинутых бровей загорелись грозовым огнем.
– Вождь войск единодержца, забыл видимо, кто пришел с войной на чужую землю! – Вспыхнув, свергнул он словами. Но вовремя одумавшись, тут, же остыл и став вновь приветливым и благожелательным, начал вещать, поминая о причиненных обидах пришельцев. – По вашим воинам есть, кому скорбеть. Кто будет скорбеть, о наших? Чьи жены и дети, не заплачут уже по ним и не помолятся об их успокоении, и не потому, что бессердечны, но оттого, что сами лежат убиты и сердца их не бьются больше. Говоря о вдовах и сиротах Ки-Саи, вождь не вспоминает о том, сколько зла принесли мужья и отцы их, сколько ими было сделано насилия народу и племени нашему.
Колдун говорил, о том, как трудно будет им восстановить порушенное этой войной, о том, как кукхулунцы настроены к миру и не хотят больше проливать крови, о необходимости их народов жить в добрососедстве.
Он говорил тихо и ласково, что у Шешу захмелевшего от паров эштина и удобно расположившегося в кресле, начали смыкаться веки и слова собеседника, не вызывали уже раздражения. Ему казалось справедливым теперь, что за беды, причиненные его воинами, Ки-Саи должно само возместить кукхулунцам ущерб.
– Если ваш царь, послушает нас и пойдет на союз равноправный с нами, то дети Кукхулунна будут только рады иметь столь сильного союзника, и подскажут другим племенам Йарима, вступит в наш союз. – Увещевал жрец, незаметно проникнув в тревожные думы пришельца. Он успокаивал его, проникая своими речами все глубже и глубже, будто зная о сокровенном. О том, что все переменится и его больная дочь, вскоре перестанет страдать и жена не будет больше плакать, и пусть не терзают его больше думы,