Oris Maari: Ara Avalantis. Anael Daat
Владыка Света лично, перед тем, как даровал Чудо серебряного взора, которое мы с благоговением наблюдаем сейчас.
– Пророк говорил, что Свет Владыки ослепительно белый, но затем сказано, что высшее слово Владыки, сказанное Пророку – серебряный свет наичистейший. Значит, Владыка должен излучать серебряный Свет, ибо он есть источник самого совершенного Света. Но он предстает в белом сиянии.
– Иные видели Его в белом сиянии, потому что только к такому и были готовы и по милости своей Он не являлся в сиянии наивысшем, серебряном, зная, что души праведников прошлого к такой чистоте готовы не были. Но сейчас, во времена последней, финальной войны с силами Тьмы Он явил наивысшее сияние и вложил его в глаза своего Пророка для последней битвы.
Роман стоял, молча целую минуту и это была оооочень тягучая минута. А потом лицо его расплылось в расслабленной улыбке.
– Я благодарю вас за разъяснение, Пророк, моя душа спасена из когтей хаоса и вновь обращена к миру.
Ярик поспешил воспользоваться этой маленькой победой и, перекрывая нарастающий шепоток, крикнул.
– Пророк желает перейти к другим делам!
Савелий вскочил, щёлкнул пальцами, подзывая послушника, выслушал какой-то доклад.
– Да, конечно, всё готово, пан Павел закончил приготовления, и мы можем приступить к казни.
Меня как ледяной водой окатили, я вытаращилась на Ярика и хотела замотать головой, он склонился ко мне.
– Не препятствуй. Началась война, город вычистили от еретиков и поклонников тьмы. Если ты вступишься – твоё положение ещё больше пошатнется и нам конец.
Хотелось плакать. Какая казнь?! Хотелось остановить всё это, но… слова Ярика эхом звучали внутри. Нам конец. Ему конец, если я не выдержу. И я смолчала, пошла вместе с процессией на улицу, мы покинули монастырь, и вышли на площадь перед замковыми воротами, где собралась большая толпа людей, жаждущих зрелища, жаждущих увидеть чужую смерть. Я смотрела в эти лица и сейчас благодарила Создателей, что эмпатия не раскрыта, не работает, как раньше. Ощущать этот кровожадный азарт было бы омерзительно. Перед небольшой деревянной сценой, на которую и зашла наша процессия, стояли на коленях связанные десять человек, пятеро мужчин и пятеро женщин. Перед ними поставили бочки с водой и крепкие инквизиторы встали за спиной у каждого. Девушка с растрепанными рыжими волосами подняла зареванное лицо, встретилась со мной взглядом и закричала.
– Помилуйте, помилуйте! Это бабушкин амулет, семейный, его не я делала, не я…
Пан Павел властно махнул рукой.
– Тихо! Как пан этого города я обвиняю вас в ереси и поклонении Тьме, и передаю во власть Церкви Света, чтобы вашу участь решили солдаты Владыки!
Незнакомый инквизитор с мрачным лицом и холодными колючими глазами подхватил речь.
– И мы осудим их! Вина доказана, все улики собраны и нет сомнения в виновности!
Теперь