Думы Бэрга. Николай Викторович Панов
внучке: типа, занимается над собой, да и ладно. Что нельзя было сказать о маме. Та бунтовала вовсю! Как же так, дочь перестала ее слушаться! Это не порядок.
– Все мать не слушаешься, от того и подкашливаешь, – с укоризной говорила она Нэе, – время холодное. Ведь говорю, одень шапку, застегнись. Все распахнутой ходишь. Вот от того и болеешь. Все меня не слушаешь. А если бы слушала, все было бы по-другому.
– Это как, ма? – спрашивала Нэя.
– А вот так, – отвечала мать, – вот ходишь, все «кхе», да «кхе»! А от чего? Потому, что болеешь. Вот почему, да еще и мать не слушаешь.
– Мама, ты же видела, как я из температуры вышла, все в норме, – возражала Нэя. – Ну, подкашливаю, и чего дальше? Ну знаю я, почему у меня кашель. Эмоции это мои. Ну и что из того, что без шапки хожу?
– Вот и плохо, – говорила мать, медленно, но верно переходя в крик, – все мать-то учите! Мать для вас плохая!
– Ну при чем тут это, ма? – Нэя с трудом сдерживала нервы.
– А, ладно, – махала рукой мать, – мать-то больно учить все горазды. Мать у вас плохая. А имеете ли вы право мать учить?! Перед матерью молчать надо! И когда мать говорит, молчать надо и слушать! А то, ишь какие! Больно все шибко грамотные стали!
Нэя хотела было возразить, но мать буквально заорала:
– Все! Хватит! Ишь ты какая! Тоже, сила-здоровье! А вот может быть какая-то бабуля и хроменькая, и больная, а вот за то душа-то ее чистая. А ты, чем хвалишься? Здоровой стала, так матери перечишь!
– Я свое здоровье потом и кровью заработала! – закричала Нэя.
– Потом и кровью, – мать с лютой ненавистью смотрела на дочь – лучше б матери не перечила! Я тебя выведу на чистую воду! Ишь какая! Мать учить вздумала. Ты с мое поживи! Все! Хватит!
Нэя понимала: что-либо доказывать матери абсолютно бесполезно. Вопрос был один: что с ней? Почему так возненавидела дочь? Ответ был в самом начале этой истории. когда Нэя встретила человека, настолько компетентного в вопросах здоровья и совершенствования, что, полностью доверившись ему, можно сказать, впоследствии стала его ученицей. А до этой встречи Нэя постоянно задавала себе вопросы о смысле жизни, и не находила на них ответы. По каким только философским занятиям она ни ползала, какие только книги ни читала. Не было толка. А она многое чего хотела понять. Интересовалась биоэнергоинформационным полем, не от того, что оно именно какое-то сказочное, но от того, что его природа ну никак не укладывалась в представления людей. Именно это ее и завораживало. А когда она спрашивала, по своей наивности, кого-либо об этом, то одни не понимали ее, другие поднимали на смех, третьи просто отмахивались. Но бывали случаи, когда люди боялись, именно боялись даже говорить об этом. Это еще более настораживало Нэю. Она понимала, что с этим полем шутки плохи. Да и вообще, природа шутить не любит. Но Нэя продолжала искать и искать. Она частенько болела, а при этом, ну о каких биополях можно было говорить? Она слушалась мать, бабушку до тех пор, пока не повстречала своего учителя. И вот только тогда Нэя почувствовала именно того, настоящего человека,