Казахи и японцы. Алмаз Браев
власти всегда связана на культуру вообще. Желание кочевника занять больше пространства вокруг себя, вполне объяснимо. Это почти вечное желание. Даже мелкие чиновники из бывших кочевников не терпят возражения. Но вот что интересно, в Японии, например, никто не делает шага без инструкции, Япония это вообще страна инструкций. В Казахстане никакой инструкции почти не надо. Я начальник – ты подчиненный, полнейшая субординация. Если у казаха чиновника есть родственник – крыша» сверху, ему все равно, кто перед ним сидит. Он знает, что у него есть защита. Жалкий лепет журналиста потому жалкий, что никакой свободной прессы нет, хотя везде говорят о какой-то демократии (о приверженности демократии, если точнее). Ну правда, если вокруг рынок, то вроде бы должна быть и свободная пресса. Только не у нас. Потому что все решает власть. Власть решает, что писать, что не писать. Редакторы держать несколько собственных цензоров. Чтобы левая информация не просочилась. Поэтому все хотят, особенно крайне консервативные казахи попасть во власть. Но власть ведет свой отбор. И этот отбор далек от меритократических принципов вообще. А вся пресса под контролем, почти как в Японии (с одним отличием, что японцу помогает принцип амакудари). То есть казах с надежной крышей ничего не боится, а японец сам себе цензор.
А вот японцы большие перестраховщики в этом смысле.
Чтобы не нарушать дисциплину на фирме, президент фирмы не будет держать родственника бездельника. Исключение возможно только у мафии. Но для этого нужно быть по меньшей мере сыном якудзы.
Еще японцы очень любят разные инструкции.
На все дела и действия у них есть инструкции, даже в быту они, как бы, действуют по инструкции – заорганизованно и по традиции.
Поэтому много бюрократических проволочек.
Японская бюрократия честная и преданная, почти как самураи. Но одновременно она очень неповоротливая и, как бы, трусливая, боящаяся ответственности (потому что самураев давно нет, их вывели как сословие). Поэтому много бумаги, много документов, много бюрократических проволочек. Эти инструкции подтверждают, что японцы не любят инициативу, а инструкции помогали сослаться на них, чтобы никто не заподозрил в нарушении порядка. Это тоже, кстати, наследство от сегуната. В разгар экономического бума – в середине 1950-х годов, исследователями приводился такой факт: для получения подписи премьер-министра Японии документ должны были завизировать более 50 чиновников. В среднем каждый чиновник ежедневно ставил свою печать на 250 документов (в Японии на все документы ставится личная печать, а не подпись). Разумеется, проверить или даже прочесть эти бумаги в полном объеме физически было невозможно, что приводило к простой проштамповке документов и передаче их дальше по инстанциям.
Итак
Институты контроля имеют глубочайшую историю, связанную с идеологией японского неоконфуцианства. Япония уже через 15 лет после ковровых