Отдел непримиримых врагов. Эвелина Шегай
на него.
– А я тут при чём? – он не сдержал ехидного оскала.
– Бесишь!
– Взаимно, моя незаменимая тварюшка.
Они прошли пару улиц в тишине, дрожащей от напряжения между ними. На курносом лице застыло выражение, обещающее любому провинившемуся долгую и мучительную смерть. Не было смысла врать самому себе – ему нравилось её дразнить, доводить до состояния, когда она с трудом балансировала между физическим и словесным насилием. Но последнее ей скверно давалось. И проблема заключалась даже не в языковом барьере. Очевидно, шавка выходила из той породы, кто сначала бьёт, а потом разговаривает. И эта своеобразная игра с огнём странным образом будоражила Марселя.
В другой раз он продолжил бы провоцировать, специально надавил бы на больную мозоль, чтобы посмотреть, как его чудовище оскалит зубы и зарычит. Но сейчас они шли по рабочему вопросу, и от адекватности её поведения зависел результат, получат они ещё один выговор или отделаются малой кровью.
Переборов в себе желание ляпнуть нечто колкое, Марсель примирительно спросил:
– Пульс? У неё стабилизировался пульс?
– Да.
– Полезное умение, – процедил он сквозь зубы и словил на себе недоверчивый взгляд голубых глаз. – Если отчётливо слышишь стук сердца, то можешь определить, говорит человек правду или врёт. У большинства лгунов пульс неравномерен: у кого-то он учащается при вранье, у кого-то, наоборот, замедляется.
– Поняла, – буркнула Валери, на лице которой теперь читалось скептическое выражение, будто выжидающие, когда цирк с хорошими манерами закончится и его козлиная суть снова проявит себя в полной красе. – Вампиры не слышать сердце?
– Глупая байка. Наш слух так же зауряден, как и человеческий. Обоняние, может, чуть получше, но с оборотнями не тягаться.
– А когда зубы вытаскивать?
– В боевой ипостаси все чувства обостряются, а жажда многократно усиливается, – признал Марсель неохотно. Ему не нравилось ассоциировать себя с вампирами старой эры, охотившимися по ночам на людей и животных. – Но опять-таки, не думаю, что наши органы чувств способны составить достойную конкуренцию вашим.
– Поняла. – Она кивнула и остановилась посреди улицы, чтобы задрать голову и посмотреть на дом. – На этаж восемь квартир. Двадцать первый квартира должен быть на третий этаж. Но какой окно?
– Только не говори мне…
– Да, – перебила его несносная зараза, этот ходячий источник головной боли для всего особого отдела. Присела на корточки и принялась быстро расшнуровывать кроссовки. – Я полезть смотреть в окно.
– Нам сказали лишь проверить. Забыла? Никаких взломов и проникновений.
– Я смотреть! Детектив Грос не запрещать смотреть!
– Вот же первородная тьма… Безнадёжно, ты везде найдёшь лазейку! – У Марселя, кажется, даже нижнее веко задёргалось из-за усилий, приложенных к тому, чтобы не обматерить её. – Просто поразительно изворотливый ум там, где…
– Это да! – Валери запрокинула