Карамель. Новый Мир. Кристина Владимировна Тарасова
и государственного порядка? О войнах и любви – исключительно эти два пункта двигали сюжеты, исключительно они служили темами для рассуждений и повествований. Как плоско! Словно ничего более нравственное и интеллектуальное не произрастало в головах тех людей (да и не существовало вовсе). Неужели они были настолько глупы? А как же мировой порядок? А служение государству? А становление свой личности в тандеме с идеальным обществом? А великая цель? Неужели мысли тех людей были так примитивны, что они заключали в книгах собственное слабоумие на фоне уродливых образов Старого Мира?
– Благодарю за поддержку, Ромео, – говорю я и почти незаметно отдёргиваю ворот рубахи, чтобы стало легче дышать.
Мне кажется, воздуха здесь не хватает. Здесь или вообще, не знаю. Кажется, я тону.
– Карамель? – зовёт Ромео.
Он всё всегда примечает. И на этот жест обращает внимание. Сколько у него было возможностей написать на меня донос? И сколько раз он смолчал…Хорошо это или плохо? Хорошо для меня, но по нормам – неприемлемо. Это говорит о двух бедах: я болею или заболеваю, допуская даже мысли о нарушении правил, и болен сам Ромео, покрывая моё состояние.
– Карамель?
– Просто задумалась.
Бросаю неловкий взгляд. Ромео, очевидно, беспокоится – это раздражает даже больше сковывающей горло рубахи. Расправляю плечи и спокойно констатирую, что доберусь до дома и непременно отдохну. Спокойно констатирую или спокойно вру?
В ноги отдаёт напряжение – лифт останавливается. Ромео больше не смотрит на меня: чёрные глаза устремлены по направлению медленно открывающихся дверей. Теперь мы вновь должны стать идеальны. Под глазами десятка камер. Под глазами десятка людей. Мы идеальны.
– До завтра, Карамель, – прощается Ромео и выходит.
Провожаю его взглядом:
– До завтра, Ромео.
Юноша торопливо проносится мимо гардеробной. А как же взять пальто? Оно у него горчичное такое, прямого кроя, до щиколоток. Вон, висит. Моё же голубое – в цвет глаз; и с поясом на талии. Рядом. Забираю его и прихорашиваюсь у зеркала, достаю из кармана защитную маску и надеваю её на лицо.
Доберусь до дома, отдохну и подготовлюсь к прогулке с Ирис. Кажется, она говорила про занятия по религиозной – дореволюционной – этике (очередная никому ненужная дисциплина для общего ознакомления; относится к элективам в дополнительные часы, поэтому к посещению необязательна). В мире, где всё опирается на науку, просто необходимы занятия, доказывающие, что обратного нет и быть не может, что религия и мистика – пережитки былых поколений, неясность разума, отсутствие конкретных знаний. И демонстрируется это на исторических примерах – ситуациях, которые происходили до Урбанистической революции. Всё, что не наука – плод человеческого воображения: больных людей, которые вовремя не обратили внимания на свой недуг, а потому он разросся подобно червяку под дождём. Я стабильно отказываюсь от присутствия на подобных лекциях, потому что уверена – только человек заправляем миром. Ирис же бегает на подобные занятия ради поддержания