Игры Богов, или Порхание бабочки. Мир, ты весь как на ладони. Надежда Карпова
говорить можно, а в жопе – нельзя, не эстетично и богохульно. А по мне так совершенно правдоподобно, что они там находятся. И вдруг скакнув на диван. Заныла:
– Анри, ну расскажи, какие тайны ты от меня скрываешь! Знаешь ведь, от любопытства спать не буду.
– Обязательно, только не сейчас. Анри отстраненно уставилась в окно. Она молча бросала взгляд на подругу, но, видимо, приняв решение, добавила:
– Когда все проверю, тогда не только расскажу, но и помощи попрошу. Понимаешь, очень важные люди задействованы. Не хочу, чтобы даже намека на мое вмешательство в их дела было заметно. Иначе, все пойдет прахом. В общем на кону жизни людей, дорогая подруга. Поэтому лучше ешь пирожки и топай на свое рабочее место, обед закончился.
– Вот всегда ты так! Как тебе надо… так сразу Никифорова! А когда мне надо… – то в кусты. Молодец! Нечего сказать!
– Манюш, ты такая дурочка! Даже не представляешь, насколько это дело может быть опасным. Я бы и рада его бросить, но не могу. Я слово дала, понимаешь?! И я его выполню, чего бы мне этого ни стоило. Просто потерпи, я потом все тебе объясню.
– А кому слово дала? – не сдавалась Мария.
– Никифорова1 – повысила голос Динавер. – Прекрати! Я себе слово дала, себе. Вот черт! Прицепилась! Больше ничего не могу сказать! Не проси!
– Все настолько серьезно?
Маня прекрасно знала, если Анри дала слово, то выполнит его обязательно. И, если она категорически против всяких объяснений, это могло означать только одно: подруга ввязалась в какое-то дерьмо и старается оградить ее, капитана криминальной службы, от всяких неожиданных неприятностей.
– Слушай, Анри, может, ты не будешь ввязываться в это дело, а? – забеспокоилась она. – Может, лучше передать его в ОСБ. Но, встретив взгляд Анри, потупилась и замолчала. – Ладно. Раз на эту тему такое табу больше говорить о нем не буду. Но буду надеяться на твое благоразумие. Скажи, ты домой давно звонила? Мама твоя была встревожена, глаза прятала, когда мы с ней разговаривали, – как обычно перескочила Никифорова на другую тему, будто спрыгнула на ходу с одного поезда, пересев на другой.
– Никак. Разводятся. – Анна-Мария не любила эту скользкую тему отношений между родителями, которые на старости лет решили пожить отдельно лишь потому, что отца перевели в головной центр управления, расположенный в Москве. А мать, не желая расставаться с работой в институте, не горела желанием менять место жительства и эту чертову работу.
– Да ладно! С чего это вдруг… У вас такая отличная семья. Я всегда завидовала, когда приходила в гости. Неужели правда?
– Правда, но я не хочу об этом говорить. – Анна-Мария отпила кофе и потянулась за следующим пирожком. – Вкуснятина! Уже забыла, когда сама готовила, – пробурчала она с набитым ртом. – Перекушу в столовой и домой спать, а то и здесь прилягу, благо кабинет отдельный и есть диван. Спасибо шефу…
– Вообще-то, он предназначался не для тебя. – Маня коротко хохотнула, сев на излюбленную