Мечтатель. Владимир Максимов
и офицеров – было уволено с русской службы, но бывшего командира драгунского кавалерийского корпуса царь оставил в русской армии, отправив командовать дивизией на Украину. Это была хоть и не опала, но назначение отнюдь не по заслугам. Делать нечего: надо отправляться в Киев к месту службы, и обиженный генерал отправился в путь.
Мрачные мысли лезли в голову весь долгий путь до Киева. Поделиться своей досадой было не с кем, адъютант, сидевший рядом с ним в карете, с опаской поглядывал на мрачного генерала и благоразумно молчал. Карету сильно трясло на скверной дороге, но внезапно ход экипажа стал ровный и почти бесшумный, густой и тяжелый воздух жаркой украинской степи сменился сухим холодом кондиционера, справа и слева появились стеллажи с ровными рядами ярких упаковок, а каретный поручень в руках генерала сменился ручкой магазинной тележки.
Сидевший напротив адъютант стал трясти его за руку и почему-то женским голосом раздраженно заговорил:
– Ты слышишь меня или нет? Очнись давай!
Илья с трудом опомнился посреди большого супермаркета и некоторое время озирался с вытаращенными глазами по сторонам. Внезапное перемещение на три века вперед, несмотря на то что такое бывало с ним нередко, давалось Илье все с большим трудом.
– Да, да… – поспешно ответил он. – Что ты хочешь?
Жена Светлана, уже несколько привыкшая к его частым отлучкам в собственное подсознание, не удивилась, но с заметным раздражением сказала, выговаривая слова медленно и громко:
– Ты что, завис опять?! Иди возьми тряпочки для кухни. Те желтые, как я обычно покупаю, и становись в очередь в кассу. Я сейчас.
Пройдя по соседнему магазинному ряду, Илья, взяв с полки ненавистные тряпочки, пошел к кассам быстрым шагом, стараясь снова не провалиться в свои мысли. Семейная жизнь с предметом его молчаливого обожания из страховой компании явно не сложилась. Жена, в отличие от родителей, сильно ему досаждала, поскольку стремилась заполнить все его личное пространство и вытеснить несущественные, с ее точки зрения, для семейной жизни привычки и занятия за пределы семейного быта. Между тем его привычки уходить в собственные мысли и мечты и перемещаться во времени, пространстве и быть тем, кем он сам желает, уже стали превращаться в некую зависимость. Пробыв больше одного-двух дней вне своих мечтаний, Илья чувствовал себя полностью потерянным и ощущал почти физические страдания.
Семейная жизнь, естественно, внесла коррективы в устоявшееся существование Ильи. Проблем с жильем у молодоженов не возникло: они поселились в маленькой квартирке в спальном районе, доставшейся Илье от прабабки, которую он плохо помнил. Родители наперебой делились со всеми родственниками и знакомыми своей радостью, что их сынок, наконец, нашел хорошую девочку из хорошей семьи, с хорошим образованием, с хорошей работой и, вообще, очень хорошую.
Съехав от родителей, Илья первое время пребывал в состоянии некоторой эйфории.