Секретный агент по морскому делу. Вадим Хитров
где ее уже ожидали несколько придворных, застывших в почтительном поклоне. С немецкой педантичностью императрица стала проверять исполнение накануне отданных распоряжений касательно сегодняшнего дня. Первым придирчивому осмотру подверглось мундирное платье, красовавшееся на двух манекенах. Сначала глухое, с алым лифом и юбкой, отороченной золотым позументом, потом зеленое распашное с длинным рукавами и, наконец, черная треуголка с кокетливыми золотыми кисточками по краям.
Цвета лейб-гвардии Измайловского полка удалось выдержать идеально, ее императорское величество позволили себе улыбнуться. Идея и вправду оказалась удачной, ибо не след российской императрице скакать, как в былое время, в мужском военном костюме, а показаться своей среди гвардейцев было совершенно необходимо. Поняв, что их императорское величество довольны, с облегчением улыбнулся и гардеробмейстер Василий Шкурин, безмолвно стоявший чуть поодаль.
Императрица Екатерина II в мундире подшефного гвардейского полка. Гравюра, 1770 г.
Далее государыня, словно ревизор, скрупулезно проверила количество ефимков, червонцев и серебряных рублей для поощрения офицеров и нижних чинов. Оружейник предъявил три наградные золотые шпаги, а ювелир – четыре табакерки, украшенные самоцветами и портретом императрицы, для особо отличившихся офицеров. Перечитала она и переписанный начисто собственный указ о присвоении очередных чинов, указала секретарю Кузьмину на небольшую помарку, однако переписывать не заставила. Напоследок, осведомившись, довольно ли вина и другого угощения, Екатерина решила, что все готово должным образом, и удалилась переодеваться.
Вскоре кортеж императрицы выдвинулся в сторону Измайловской слободы, той, что расположилась между Фонтанкой и дорогой на Царское село. Екатерина сидела в карете одна. Григорий Орлов вместе с кавалергардами сопровождал кортеж верхом. Она не любила на людях выказывать свои амуры, и еще более не любила терять время, а неспешное движение располагало к размышлению, а подумать государыне было над чем, из головы не выходил давешний разговор с графом Иваном Чернышевым. Разговор этот весьма неприятно обеспокоил государыню.
Руководитель комиссии по преобразованию флота и член адмиралтейств-коллегии Иван Григорьевич Чернышев к своим тридцати девяти годам приобрел известность как опытный дипломат и деловой человек, промышленник. И хотя он как военный в свое время служил в Семеновском полку, судьба постоянно сталкивала его с флотом. Благодаря всем этим качествам, граф Чернышев неоднократно давал точные оценки как значению флота, так и его проблемам, что, с подачи императрицы, и послужило назначению его на нынешнюю должность. Вообще умение Екатерины правильно, как бы сейчас сказали, принимать кадровые решения было одним из главных ее талантов.
Чернышев явился с докладом в одиннадцать утра.
– Добрый день, ваше императорское величество.
– Добрый день, Иван Григорьевич. Почитала