Окраина. Бентли Литтл
к стене, и копалась в своей сумке, не проявляя ни малейшего желания идти на занятия.
Саша искала именно Шери и поэтому подошла к ней.
– Идешь на физру? – спросила она.
– Это еще зачем? – фыркнула ее подружка. – Чтобы эта лесбиянка-училка любовалась на меня, пока я переодеваюсь? Да ни за что.
Саша попыталась улыбнуться. Идея идти на занятия одной, без подружки, ей не нравилась, и, хотя она понимала, что должна торопиться, если хочет успеть на занятия, девушка заколебалась.
Она посмотрела на Шери, которая продолжала равнодушно копаться в содержимом своей сумки. Раньше Саша никогда не прогуливала занятий, но она ненавидела физподготовку, и уж если начинать, то лучше всего именно с нее.
Наконец Шери нашла то, что искала, и выудила из сумки пачку сигарет.
Прозвенел звонок, и мимо них пролетела стайка опоздавших, которые торопились в аудитории.
Шери постучала пачкой по ладони и выудила сигарету.
– Закуришь?
Саша колебалась всего секунду, а потом подошла к подруге и тоже оперлась спиной о стену зала, протягивая руку.
– Конечно, – ответила она.
II
Джулия все еще никак не могла привыкнуть к их новому дому.
Она лежала с открытыми глазами в кровати и прислушивалась к чуть слышному жужжанию электрического будильника, который стоял на столике. Больше никаких звуков в доме не было, но этот звук неправильно работающего прибора многократно усиливался общей тишиной, и Джулия таращилась в темноту, стараясь от него отключиться. Она все никак не могла привыкнуть к здешней тишине, к отсутствию транспорта и ночных звуков, поэтому чуть слышный звук будильника выводил ее из себя больше, чем какофония Южной Калифорнии.
Этот звук никак не позволял ей снова заснуть.
Звук – и то, что ее мочевой пузырь был полон.
Но она боялась встать и пройти в туалет.
Джулия почувствовала стыд. В конце концов, она же мать. Это она должна успокаивать детей и объяснять им, что монстров и привидений не существует, что мир одинаков как днем, так и ночью и что в темноте никто не прячется.
А она не может заставить поверить в это саму себя.
Джулия никак не могла понять, что в доме было такого, что так выбивало ее из колеи, что вызывало у нее в душе этот ужас, – но это существовало и не отпускало ее ни на один день с момента их прибытия. Наоборот, это ощущение становилось все сильнее. С посудой больше ничего не случалось, никаких необычных вещей не наблюдалось, но, несмотря на это, она была не в состоянии избавиться от своих ощущений и объяснить их культурным шоком или эмоциональным напряжением, как бы ни старалась.
Именно поэтому Джулия без сна лежала среди ночи, боясь пройти в туалет.
В их доме что, живут привидения?
Она возвращалась к этой мысли снова и снова.
Джулия никогда не была суеверной, и даже в существовании Бога она не была полностью уверена. Все, что находилось за пределами