«Птицы», «Не позже полуночи» и другие истории. Дафна дю Морье
Фред.
– Подумать только, сэр, что вы не знали! – вздохнула миссис Хилл.
– Нет, я не знал, – ответил он. – Никто мне не сказал. Жаль. Очень жаль девочку.
И он замолчал, глядя на свой стакан, уже наполовину пустой.
Разговоры вокруг шли своим чередом, но он их больше не слышал. Он опять остался наедине с собой, отрешившись от окружающего. Погибла! Такая славная, совсем молоденькая! Уже четыре года как погибла… Согласилась прокатиться с каким-то безмозглым идиотом, он хотел перед ней покозырять, погнал вовсю, не тормознул на повороте… А она обхватила его руками сзади, прижимается к нему, смеется… и вдруг удар… конец! И нет больше кудрявых волос, нет больше смеха…
Да, так ее и звали – Мэй, теперь он окончательно вспомнил. И мысленно увидел, как она улыбнулась ему через плечо, когда кто-то ее окликнул. «Иду-у-у!» – ответила она нараспев, поставила на землю громыхнувшее ведро и пошла через двор, насвистывая, стуча тяжелыми, не по росту большими сапогами. Всего-то и успел он, что обнять ее, поцеловать, заглянуть в ее смеющиеся глаза. Один короткий миг… Ах, Мэй, Мэй…
– Уже уходите, сэр? – сказала миссис Хилл.
– Да, надо двигаться.
Кое-как он добрался до выхода и открыл дверь. За прошедший час мороз усилился. Небо очистилось от мутной снежной пелены, и выглянули звезды.
– Подсобить вам с машиной, сэр? – спросил кто-то сзади.
– Спасибо, не нужно, – ответил он, – я справлюсь.
Он отцепил свой груз, и трейлер одним концом уткнулся в снег. От толчка часть дров сползла вперед. Ничего, до завтра полежат. Завтра, если будет настроение, он вернется и поможет с разгрузкой. Только не сегодня. На сегодня все. Он внезапно ощутил смертельную усталость. Из него словно разом ушли последние силы.
Довольно долго он провозился с зажиганием и когда наконец тронулся с места и одолел примерно треть пути, понял, что зря связался с машиной – проще было ее оставить. На дороге, которая сворачивала от шоссе к его дому, снег лежал толстым, рыхлым слоем; след от колес успело замести. Машину дергало и заносило; вдруг правое переднее колесо куда-то повело, и машина завалилась набок. По-видимому, въехала в сугроб.
Он вылез и огляделся. Действительно, машина увязла глубоко, и без помощи двоих-троих дюжих мужчин сдвинуть ее нечего было и думать. Даже если вернуться и кликнуть помощников, ехать дальше по таким сугробам не имеет смысла. Лучше бросить ее там, где стоит, и прийти поутру, отоспавшись и собравшись с силами. Не стоит биться с ней полночи, понапрасну тянуть и толкать, когда это прекрасно можно сделать утром. Здесь, в стороне от шоссе, с машиной ничего не случится – в такую поздноту мимо уже точно никто не поедет.
Он зашагал в сторону дома. Да, не повезло, что машина угодила в сугроб. На середине дороги снега было не так уж много, по щиколотку. Он поглубже засунул руки в карманы пальто. Дорога шла в гору; слева и справа тянулась ровная белая пустыня.
Он вспомнил, что еще днем отпустил прислугу и что дом стоит холодный, неприютный. Огонь в камине скорее всего давно погас; чего доброго, котел в подвале