Анфиса. Гнев Империи. Влад Волков
затеи и сделки. А мне кажется, я неплохо обо всём договорился. Были совершенно иные планы на артефакт, я признаюсь, но он в руках Анфисы, так даже гораздо удобнее. Я не собирался её привлекать ко всему этому, но обстоятельства вынудили импровизировать и принимать жёсткие решения. Артефакт спас ей жизнь, у меня не было выбора, а она так помогла нашему делу! Остаётся только гордиться!
– Возлагаете большие надежды на свою дочь? – поинтересовался кардинал Квинт.
– Она уже сделала больше, чем мы могли пожелать, – улыбнулся Альберт. – В том числе и за вас всю работу с архиепископом. А теперь представьте, что будет, когда она раскроет весь свой потенциал.
Тест Брандта
I
Вопреки словам Маркуса, ночевали они с Анфисой вовсе не в соседнем городке, как планировали, а прямо в разбитом лагере. Девочка в опустевшей палатке уехавшего Синдри, уж больно валилась с ног после всего случившегося, а некромант у себя, поставив призрачного стража, отчего с утра выглядел невыспавшимся и измотанным: силы на поддержание охранника уходили немалые.
– Гляди, – достал Маркус из палатки нечто овальное, сине-зелёное, на подставке с горелкой. – Отпугивает насекомых, – пояснил мужчина, аккуратно разжигая своеобразную «лампу» внутри. – Жаль, не от всех кровососов защищает, но хотя бы так. Давай спать, завтра обо всём поговорим.
На поверхности вытянутого эллипса верхней крышки от пламени проступили спиралевидные узоры вьюнов и стеблей. На нижней образовывались продольные полосы, а также огонёк виднелся сквозь вертикальные щели. Исходящий в разные стороны дымок имел травянистый и чуть сладковатый аромат, чем-то напоминая солодку.
Перед сном мужчина осмотрел ей плечо, вправляя и накладывая компрессы из сумки целителя, плотно забинтовав. Место ушиба продолжало болеть, но спать не мешало, и поутру девочке было уже гораздо лучше. Хотя сны были скорее кошмарные, странные, крайне запутанные.
В бледно-жёлтой палатке всё пропахло ромашкой и лавровым листом. Кажется, Синдри пользовался шампунем для волос с этими ведущими компонентами, так как из всего вокруг самым ароматным предметом была алая бархатная подушка с лиственным узором, будто сшитая из множества маленьких лоскутков мельчайшими нитями.
Перекусили они лишь под утро. И дочь нунция обрадовало, что среди припасов действительно был твёрдый сыр. Правда, гальдский – самый обычный, ни приправ, ни плесени, ни характерного аромата. Его ещё звали «походным сыром», ведь именно благодаря этой своей особенности он позволял остальным продуктам не пропахнуть сыром, как куда более ароматные сорта.
– Фу! Тьфу! Бе! Это что?! Фи! – подавилась девочка печеньем, кряхтя и выплёвывая его кусочки вместе с густой белой «начинкой», напоминавшей крем.
– Совсем дурная?! Куда мою пенку для бритья жрать удумала! – рявкнул беловласый некромант.
– Кхе-кхе… Это печенье же! Я думала, угощение лежит. Не то крем, не то мягкий сыр какой сверху, тьфу! Фи, что