Кровь на камуфляже. Николай Марчук
строчки из их мерзких книжонок, козлы и прочая бесовщина. Такие вояки почему-то всегда умирали от передозировки свинца. Прям напасть какая-то. Правда надо отметить, что враг платил нам той же монетой и многие мои боевые товарищи носили при себе особенную гранату, которую называли: «своей», «неразлучницей» и «вдовой». Я тоже носил такую гранату, правда, раз пять, все-таки использовал её в бою по прямому назначению – бросая во врагов. Но во вражеский плен я точно попадать не хотел, тут уж лучше сразу умереть, потому что смерть не так пугает, как пытки и издевательства, которые применяют к российским солдатам во вражеском плену.
По дороге часто попадались свидетельства недавних боев, то тут, то там стояли остовы сгоревшей военной техники: БМП «двойки» и «копейки», БТРы, несколько танчиков. Это всё была наша техника, вражеская так далеко не заезжала, мы ей этого не позволяли. Хотя какое на фиг далеко? От первой линии обороны, на окраине города, перед трехэтажками до того места, где мы сейчас идем, а точнее, осторожно крадемся, всего-то метров пятьсот. Но для городского боя – полкилометра – это очень много, капец, как много. За эти пятьсот метров можно биться неделями, месяцами. Если, конечно, есть желание, силы и ресурсы у обеих сторон.
У нас на данный момент осталось только желание. Сил и ресурсов уже не осталось. Но ничего, сейчас до своих дойдем, пленного сдадим, а там по-любому нас обрадуют товарищи и скажут, что, мол, пацаны, всё пучком, вон подкрепление подошло, так, что воюем дальше.
Пленного мы довели до своих целым и невредимым, по дороге нас перехватил скрытый дозор, который сообщил последние новости: 10 ОДШБ, наконец, отводят в тыл для перегруппировки, отдыха и доукомплектования личным составом.
Это они вовремя, спохватились, нас же осталось всего десятая часть от штатного состава. Хоть по всем нормами надо было отводить «десятку» в тыл намного раньше, когда оставалось половина бойцов в строю. Но видимо все нормы и штатные предписания остались в мирном времени, а когда идет война на уничтожение, на многое можно наплевать.
Странно, но позиции, которые покидали остатки «десятки» никто не занимал, свежий резерв так и не подошел. Мы уходили в тыл, и никто не пришел к нам на смену. Уже на сборочном пункте я узнал, что вся группировка наших войск отходит назад, чтобы выровнять линию фронта, потому что наше упорство привело к образованию большого выступа, который легко можно было подрубить с флангов и захлопнуть защитников города в смертоносном котле.
Про котлы я много чего знал, сам в образовании нескольких подобных принимал непосредственное участие. Так что командование проявило мудрость и дальнозоркость, но от этого почему-то было не особо радостно.
Сразу вспомнились слова короткой, грустной песенки БГ, про то, как подкрепленье не пришло, пушка сдохла и всех нае..бали.
– Черт, знал бы, что мы отходим, не брал бы этого пиндоса в плен, там бы на серой зоне и пристрелил бы его, – проворчал Бамут.
– Нет,