Кровь на камуфляже. Николай Марчук
механика более-менее целым вытащат со своего штатного места, а командиру и стрелку, обеспечен гарантированные разбор на части, они же по факту своими задницами сидят на карусели автомата заряжания. А там, между прочим, при полной укладке больше двадцати снарядов, ну, понятно, что какое-то количество они отстрелять успели, ну, пусть их там осталось треть – меньше десятка снарядов. Но при калибре снаряда в 125 миллиметров, сильно легче будет, если под твоей задницей одновременно взорвутся не двадцать снарядов, а, к примеру, семь? Думаю, не очень. В каждом снаряде около пяти килограмм взрывчатки.
Я карабкаюсь по дну окопа не в тыл, ближе к высоткам, а наоборот, глубже на поле боя, поближе к врагу. Проскакиваю изгиб окопа, когда за моей спиной слышатся взрывы и тугой пинок взрывной волны проносится по траншее и взлетает вверх, уткнувшись в поворот. Вовремя я успел свернуть, замешкавшись хоть на пару секунд, прилетело мне бы в спину пенделя волшебного, а может и осколками бы еще спину нафаршировало.
Ноги скользят в жидкой грязи, так и, норовя разъехаться или поскользнуться. Чертова грязь, как же она задолбала! Вчера весь день и сегодня с утра шел моросящий, мелкий майский дождик, который напитывал землю влагой, превращая её в непроходимое болото. От этого дождя только одна радость – низко висящие серые тучи, которые выступают надежным заслоном для украинских беспилотников и коптеров.
Вражеские штурмовики, двигавшиеся за танком, засекли мой выстрел и обстреляли покинутую мной позицию из гранатометов, я их обхитрил и успел свалить в неожиданном для них направлении. Они рассуждали логично, предположив, что я после выстрела по танку, двинусь себе в тыл, поэтому сейчас и обстреливают дальнюю от меня часть траншеи, а я в другом месте. Но злорадствовать мне некогда, надо добраться до припрятанной «дашки». Она дура здоровая, её в руках не утащишь, поэтому мы её с Бамутом загодя припрятали.
Пулемет ДШКМ лежал там, где его и оставили – в норе, выкопанной в склоне окопа и закрытой деревянным щитом. Вытащил пулемет из тайника, поднатужился, хотел было водрузить его на стрелковую позицию, но передумал. Не фиг светить себя раньше времени.
Весит пулемета без станка – без малого сорок килограмм. К пулемету присобачены самодельные сошки. Он на них, конечно, скачет при стрельбе очередями, как безумный сайгак, но станок я бы один никогда не поднял бы, там же почти сто пятьдесят килограмм выходит вместе с пулеметом. Я ж не Геракл, можно не просто от натуги обосраться, но и грыжу схватить.
Лента на десять патронов, но больше я все равно отстрелять не успею. Мне придется бить одиночными, потому что на сошках пулемет не удержать и если лупануть очередью, то большая часть пуль улетит куда угодно, но только не в цель, а они у меня и так под счет. Правда патроны у меня не простые, а волшебные. А точнее, штучного изготовления, снайперские. Я их у Глаза подрезал, он в нашем батальоне, был единственным пользователем крупнокалиберной снайперской винтовки ОСВ-96 калибра 12,7 мм. Винтовка его пострадала