Мадина. Николь Келлер
говоришь, тебя зовут? – резко сменил тему мужчина.
Я снова растерялась. Внутренне я чувствую, что могу доверять ему, и мне хочется хоть кому-то открыть душу, почувствовать себя слабой, под защитой надежного мужчины. Но я не могу ошибиться. Слишком высокая цена – жизни моя и моей мамы. И я вру. Вру человеку, который спас мне жизнь, подобрал на улице, словно бездомного котенка, лечил меня, хотя мог пройти мимо, как многие. Да, я чувствую себя гадко, потому что в моих жизненных устоях вранье считается тяжелым проступком. Но как бы то ни было, у меня есть оправдание этому.
– Маша. Мария, – говорю уже тверже.
Доктор лишь усмехается краешком губ, внимательно рассматривая меня, словно увидел впервые.
– Что-то не так? – решаюсь все же спросить, хоть и боюсь услышать то, что он мне ответит.
– В первый раз встречаю девушку с восточной внешностью с исконно-русским именем Маша. Интересно…
Я громко сглатываю, чем, наверно, выдаю себя с головой. Однако, продолжаю стоять на своем, предпочитая сделать вид, что не услышала последней фразы.
– И все-таки, доктор, какой бы не была охраняемой клиника, мне нужно уйти, меня ждут… – пытаюсь снова вернуться к начальной теме.
– Кто и где тебя ждет?
– Близкий человек. Адрес, к сожалению, я не могу сказать. Не спрашивайте меня больше ни о чем, прошу.
– Значит, так, девочка. Никто тебя нигде не ждет. Ты мне нагло врешь. Я нашел тебя с переломом, порезами и гематомами. Их не получить, просто упав, спотыкнувшись или ударившись о косяк. Значит, тебе досталось от кого-то. Ты была в неприметной одежде, возможно, пыталась скрыться. И сейчас ты нервничаешь, постоянно пытаешься убежать и боишься прихода полиции. Соответственно, ты скрываешься. Я прав?
Я поджимаю губы, отвернув голову к окну. Я не хочу говорить ему правды не только потому, что опасаюсь его, но и потому, что если мой отец меня найдет, то под раздачу попадет и доктор. А я, как никто другой, знаю всю степень гнева Мурата Алиева.
– Вы, кажется, не ту профессию выбрали, доктор, – бурчу я, недовольная тем, что меня раскрыли. – Наша полиция много потеряла в вашем лице.
Неожиданно он расхохотался.
– Нет, девочка, я определенно на своем месте. Просто так уж вышло, что я научился замечать и подмечать все детали. С моей работой это очень важно, – разведя руками, произносит доктор, имени которого я до сих пор не удосужилась у него спросить, но слышала, как к нему обращался тот, второй мужчина. Лев. Именно так звали моего единственного друга и первую любовь. Почему-то невольно с тоской сейчас вспомнила о том худоватом, угловатом пареньке, который смог пробудить во мне первые чувства, несмотря на то, что я была совсем-совсем малышкой.
– Вот как мы с тобой поступим. Сейчас ты отдохнешь. Я вколю тебе успокоительное, потому что тебе надо поспать. А я, раз уж здесь оказался, закончу кое-какие дела. А потом, когда ты проснешься, мы уедем, раз уж ты настаиваешь, – сменив тон на серьезный, уведомляет меня мой спаситель.
– Куда? – спрашиваю