Хирург «на районе». Дмитрий Правдин
терпения переполнило брошенное мне в спину – «Коновал»! Я резко обернулся и громко сказал:
– Граждане колхозники, приема сегодня не будет! Езжайте в область!
Какой-то рыхлый дядя, с крупным фурункулом на правой щеке, тоненьким голосишкой проблеял:
– Товарищ доктор, как не будет? У меня вот чирей?
В другой раз я бы, наверное, так себя не повел, но бессонная ночь дала о себе знать, притупив здравый смысл:
– А, вот так! Если я коновал, то езжайте к настоящим врачам, сюда-то чего заявились? Все!
– Я главврачу пойду жаловаться! Безобразие! – попыталась надавить на меня толстая баба со смачным синяком в левой параорбитальной области (вокруг глаза).
– Да пожалуйста, – сказал я и сам поразился своему спокойствию. – На сегодняшний день я единственный хирург в районе. Леонтий Михайлович в отпуске и убыл за пределы области. Вы идете жаловаться, я увольняюсь, а дальше будете ездить в область, пока Ермаков не приедет.
– Доктор, ну что ты завелся? – спросил какой-то человек с впалой грудью. – Ну, погорячились мы, с шести утра ждем.
– А зачем с шести ждать, если прием с девяти?
– Ну, – замялся впалогрудый. – Очередь занимаем.
– Короче, – громко объявил я. – Пока тот, кто обозвал меня коновалом, не извинится, приема не будет! Ясно?
Толпа внезапно накинулась на розовощекого парня лет двадцати глазами:
– Борька, из-за тебя все. Сволочь! Вишь доктор обиделся, а ну иди, извиняйся!
Подгоняемый затрещинами, тот подошел ко мне и, не глядя в глаза, промямлил:
– Доктор, простите меня, пожалуйста.
– За что?
– За то, что вас коновалом обозвал.
– Хорошо, я подумаю. У тебя что?
– Ногу два дня назад кипятком ошпарил.
– Ясно, кровью не истекаешь?
– Нет.
– Отлично! Приму всех! Но тебя в последнюю очередь!
Парень понуро поплелся в конец. Народ угомонился, и все стали терпеливо ждать своей очереди.
– Как вы их! Не побоялись толпы, – восхищенно сказала медсестра, когда я вошел в кабинет. – Тут такие безбашенные иногда попадаются, Борька, вон тот кабан, не раз уже у нас лечился, такой гад!
– Да, сам удивляюсь, ночью оперировал, не выспался, все как-то по барабану стало.
– Ну и правильно! Так с ними и надо! А то они чуть что, жаловаться бегут, а вы молодец!
– Спасибо, давайте начнем прием.
Удивительно, но больше никто не возмущался, хотя я каждые 10–15 минут выходил на отделение в перевязочную. Все понимали: доктор один, и он работает.
Последним я принял уже упомянутого Борьку с его ожогом, он еще раз извинился. Я сказал, что прощаю, хотя очень хотелось дать ему по морде.
После приема я заполнял документы стационарных больных и лишь в седьмом часу вечера засобирался домой.
– А где нам хирурга найти? – обратилась ко мне девушка лет двадцати