Исповедь коралловой женщины. Ирина Владимировна Данциг
мясо кита. На каждом углу были «Столовые», «Кулинарии», «Кафе», «Парикмахерские», «Булочные», «Бакалеи», «Пельменные»…
«В Столешниковом переулке были две кофейни: француза Лефенбенрга в доме № 8, в которую я любил заходить» (Мариенгоф). Я специально ездила туда в самый лучший кондитерский магазин Москвы (бывшей кофейне Цумберга в доме № 6) и покупала фирменную «картошку» и пироженое «Наполеон», которые пекли в этой пекарне… Иных уж нет, а другие далече. А рядом, уже в юности, я заходила в букинистический магазин «Медицинская книга», когда нужны были книги по генетике. А на углу Столешникова был 2-х этажный старинный Доходный дом Е.А.Обуховой и Оболенского. Впоследствии его надстроили и организовали книжный магазин на двух нижних этажах с внутренней лестницей.
Почтовые ящики висели на каждом столбе и на каждом углу. А теперь все переписываются по электронной почте. Наступил цифровой век. Потом возникли «Шоколадницы», «Блинные», «Кофейни»… А теперь огромные «Перекрёстки», «Ашаны», «Пятёрочки», «Ленты», «Глобусы» и проч. До них надо ехать либо на личном, либо на общественном транспорте. Когда-то ходили только с авоськами, потом с хозяйственными сумками-мешками, потом с иностранными полиэтиленовыми пакетами, украшенными красивыми картинками. А теперь – рюкзаки за спиной, сумки на колёсиках, и багажник в машине.
У мамы всегда от малого гемоглобина возникали фурункулы, даже резали. Как мне было жалко её. На следующий день надо было печатать. Я всегда называла её птицей Фениксом, из огня возрождалась.
Под Новый год я попала в Морозовскую больницу. Помню, как переживала, что не успела сдать домашнее сочинение по «Муму» Тургенева. И ещё как мы наряжали еловую веточку и окна палаты снежинками, вырезанными из фантиков и папиросной бумаги, которую принесла мама. Эта больница была построена меценатом из купеческой династии Морозовых. Алексей Викулович Морозов в 1900 году принял решение о строительстве больницы для детей из малоимущих семей. В честь него больница и названа Морозовской.
Голову мыли с керосином, т.к.часто находили гниды вшей. Друг от друга в школе заражались. А клопов в доме было! И в диване, и за рамами картин, и бессмысленно было бороться, т.к.приползали по щелям и дымоходам от соседей. А тараканы ползали по лестницам! У нас в полуподвале жили люди. В кухне был мусоропровод. Приходилось работать с кипятком. Всё бесцельно. А потом общей дезинфекцией и ликвидацией мусоропровода добились полной чистоты. Пока не зацементировали под лестницей, пели сверчки.
На лето мама, если не могла достать путёвку в пионерский лагерь, отправляла меня к молочнице из Внукова (тогда это была деревня, аэропорта не было). Она приносила молоко всей Плющихе, а летом мы у неё покупали охапки сирени. Дом жёлтого цвета двухэтажный с деревянной лестницей в ряду таких же домов. За домом – сарай, в котором держалась корова.
Однажды я так наелась жмыха (украла у коровы), что всё кончилось плачевно. Первое лето мама дала с собой деревянные