Pustota. Елена Олеговна Рудакова
ты? – крикнула мама из кухни.
Не раздеваясь, Алёна села за кухонный стол и выпила крепкой заварки из носика чайника. Мама носилась по кухне в вечернем платье, жемчужном ожерелье и туфлях на высоком каблуке. Над и под глазами она нанесла все тени, какие нашла.
– Суп варю, – гордо объявила она, мешая вязкую коричневую субстанцию в кастрюле.
– Шоколадный?
– Конечно, твой любимый! Из «Алёнки». Шоколадный суп для моей шоколадки!
Перед Алёной оказалась тарелка с жижей. Если бы под шоколадным супом её мама имела в виду горячий шоколад или пуддинг, она бы с удовольствием съела всю плошку. Но в растопленном шоколаде плавали кусочки картошки, моркови, мяса…
– Как голова сегодня? Не болит? – спросила Алёна, доставая хлеб.
– Я сегодня прекрасно! – мама театрально прокрутилась вокруг своей оси и опрокинула гладильную доску. – Сегодня в полночь придёт Андрей Варфоломеевич!
– Откуда придёт?
– Из созвездия Медузы! Ты его уже встречала на прошлую растущую Луну!
– А-а-а… – протянула Алёна, листая ленту в телефоне и уплетая бутерброд с сыром.
В детстве Алёны мама была нормальной женщиной: работала бухгалтершей, ругала дочку за двойки, хвалила за пятёрки и водила в секцию художественной гимнастики. Но после гибели мужа в ДТП она не смогла оправиться. Стала путать фантазии с реальностью, говорить со стенами, и всё время ждала гостей то из космоса, то из телевизора. Но не делала ничего опасного.
Психиатры говорили, что она может пойти на поправку со временем. А может и впасть в состояние психоза, где попытается искалечить окружающих или себя. Чтобы избежать психоза, Алёна могла отправить маму на лечение в израильскую клинику, специализирующуюся именно на этой разновидности шизофрении. Но у мастера маникюра из салона эконом-класса, конечно, не было таких средств.
– Шоколадка, что ты такая бледная? – мама с удовольствием поглощала свежесваренный шоколадный суп.
– Ничего страшного. Аномалия достала…
– Аномалия, Аномалия… А, ты мне рассказывала, что ногти и зубы пропадать стали? Эта Аномалия?
– Ногти и волосы. И метро с глитчами работает.
– Это из-за Элвиса Пресли. Он после смерти стал одуванчиком, а они ногтями питаются. Нет, это другие цветы… Ноготки! Ну, календула.
– В прошлый раз ты говорила, что это из-за американских экспериментов на обезьянах с лекарствами против облысения.
– А Элвис не эксперимент, что ли? Там всё связано, ты не представляешь как! И видела какие у него шикарные волосы были?..
– Доброе утречко! – крикнула педикюрша Олеся, одной рукой подпиливая себе ногти на ногах, а другой держа булочку. – У тебя запись через десять минут по Инстаграму.
Ругаясь под нос, что уведомления снова не работают, Алёна бросилась судорожно стерилизовать инструменты. Кровь не исчезала вместе с ногтями, так что вероятность подхватить ВИЧ на маникюре оставалась ненулевой, как и до Аномалии.
– Здрасте! Можно? –