Проклятие старой усадьбы. Ольга Васильевна Чемерская
в кресле развернулась.
– Ах, нет!
Она, щурясь, присматривалась к девушке по ту сторону зазеркалья.
– Анна?
Анна сидела не шевелясь. Губы словно онемели. В голове крутились вопросы, но ответы так и не приходили.
– Анна, уходи! Немедленно уходи. Иначе они заберут тебя!
– Кто они? Куда заберут?
– Не спрашивай. Уходи доченька.
– Доченька? Что это за место, там? – Анна указала на комнату в зеркале.
– Это тюрьма. Из неё нет выхода. Беги отсюда, дочка!
– Ты Мария, моя мама? Это правда? Ты моя мамочка…– Анна стала подходить ближе к зеркалу.
– Нет, не подходи ближе, иначе тебя затянет. В Зазеркалье!
– Что это, что? – сердце Анны заколотилось.
– Я не знаю что. Когда открываешь дверь, видишь лишь двери. Миллионы дверей, расположенных на отвесных стенах рядами. Отсюда нет выхода. Я вижу, как люди выглядывают наружу, говорят, но друг друга не слышат.
Мы словно батарейки. Из нас ежеминутно вытягивают энергию. Чувствую, что я ослабла. Агата говорит, что я становлюсь всё прозрачней и прозрачней. Видимо, скоро исчезну вовсе. Тогда им понадобится другая батарейка… Поэтому уходи, умоляю, уходи и не возвращайся.
Анна не знала, что делать. Бежать или ещё немного постоять рядом с мамой. С мамой, которую она никогда в жизни не видела. Так хотелось побыть с ней подольше, взять за руку. Обнять. Рассказать, как ей жилось все эти годы…Она подалась вперед, пытаясь дотронуться до зеркальной поверхности. Воздух в комнате задребезжал, поверхность зеркала покрылась легкой рябью, словно вода в тазу при первых толчках землетрясения. Анна уже не слышала слов матери, всё глубже проникая в мир Зазеркалья. Пока чёрный и пугающий, но Анна мечтала встретить там маму. Она была уверена – вместе они что-нибудь придумают. Наверняка.
Резкий толчок вырвал Анну из липкого мрака Зазеркалья. Перед ней стояла тётя Агата. Зеркало завибрировало, покрылось трещинами и лопнуло, разбрасывая мелкие осколки. Один попал Анне в руку. Тётя Агата взяла племянницу за запястье и быстро повлекла за собой вниз, в гостиную. Не слова не говоря, она достала аптечку и обработала йодом ранку от стекла, наклеив поверх пластырь. Глаза её были расширены, дыхание сбилось, а руки дрожали так сильно, что струйки йода сеткой речных притоков покрыли руку девушки от локтя до самого запястья.
Тётя села на диван двумя руками ухватившись за сердце.
– Давно нужно было разбить эти дьявольские зеркала, – сказала она вдруг и заплакала. Но я думала, что смогу вернуть своих близких. Что в одно прекрасное утро дверь откроется, и моя доченька, наконец, вернётся. Но вот уже три дня, как она не появляется в зеркале. Её аура ослабла уже давно. Так мало она видела жизнь, так мало у неё было воспоминаний. Даже любовь… она не испытала силы первой любви! Если бы не наши беседы, она угасла бы ещё раньше.
– Тётечка, может как-то можно вызволить их из зазеркалья? Вызвать полицию…
– Нет, дорогая,