Девочка-свеча. Софья Прокофьева
Горбун видит в темноте, как кошка.
Он остановился возле королевы Эрилайды, неподвижно лежащей среди цветов и обеими руками обнимающей крест.
Он тронул королеву кончиком башмака, но она не пошевелилась.
– Крепок же твой сон, красавица Эрилайда, и с каждым часом он станет ещё крепче. Ты жила радостью и любовью, но всё кончилось и исчезло, растаяло и уже не вернётся. И потому пройдёт ещё немного времени – и ты превратишься в холодный, бездушный мрамор, не знающий ни снов, ни воспоминаний. Каменными станут твои придворные, слуги и даже цветы на могиле. Что ж, прощай, королева! У меня теперь другие дела и заботы…
Вдруг по смертельно бледной щеке королевы скатилась живая тёплая слеза.
– Проклятье! – прошептал Зелёный Горбун. – Даже моё могучее колдовство не может погасить в твоём застывшем сердце любовь к ребёнку.
Зелёный Горбун резко повернулся и стал спускаться вниз по лестнице.
Зловеще прозвучал его голос в застывшей тишине:
– Призрак – зверь с открытой пастью,
Приносящий всем несчастье!
Пусть змеиный виноград
Обовьёт узор оград!
И тотчас исчезли бледные нежные розы, сплошь обвивавшие стену. Послышался леденящий душу звериный вой. Тени зашевелились, взметнулись вверх. Дикий виноград, покрытый чёрными ядовитыми шипами, обвил всю ограду. Он тянулся всё выше, цепляясь колючками за призрачные лапы зверя, за туманную шерсть, переходящую в тучу.
Зелёный Горбун с довольным видом оглядел ограду, затем накрепко запер ворота.
– Теперь никто никогда не войдёт сюда. Спи мраморным сном, королева Эрилайда. Я разыщу твою дочь и убью её. До тех пор не знать мне покоя…
Глава 6
Дуб с Плохим Характером
Как медленно тянется время для тех, кто несчастен и одинок.
Зима – это тяжёлые охапки хвороста и дров, чтобы растопить печь. Даже в мороз вспотеешь, пока дотащишься до дома. Лето – тяжёлые деревянные бадьи с водой, туда-сюда, туда-сюда, от колодца к дому.
– Ишь уселась, ленивая девчонка, – ворчала тётушка Хмара, стоило только маленькой Соль присесть хоть на минутку. – Тебе бы только отдыхать да бездельничать, мерзавка!
Но хуже всего было другое. С тех пор как умер добрый король Эрилайд, а дворцовая стена заросла ядовитыми шипами, полными змеиного яда, всё в городе пришло в упадок.
Богатые люди разъехались кто куда. Мельница остановилась. Пекарь уже не пёк вкусных булочек с маком и изюмом. Кузнецу больше никто не заказывал чугунных оград для палисадников. Кружевница Миэль, пригорюнившись, скучала у окна. Кому теперь были нужны её тонкие, как паутинка, кружева? Швейцары сидели у опустевших дверей на шатких табуретках, зажав ладони между колен. Уныние, как густой туман, опустилось на город.
Только по вечерам слуги Зелёного Горбуна незаметно скользили от дома к дому, расспрашивая всех и каждого, не видел ли