Путешествие в другие миры. Владислав Сомервилл Лач-Ширма
тур был вынужден прерваться из-за несчастного случая, и, поскольку я не хотел любоваться Бретанью в одиночку, мы решили немного задержаться в Париже вместе. Великолепный город выглядел как всегда – ярким, веселым и легкомысленным. Мало кто из этих двух миллионов мечтал о катастрофе, нависшей над ними, о невидимом дамокловом мече, подвешенном на волоске посреди всего этого веселья и великолепия. Уверен, что я, как никто другой, предвидел опасность для Парижа и, что еще хуже, катастрофу, нависшую надо мной.
****
Однажды утром, когда газеты были озабочены вопросом о престолонаследии в Испании, я подумал, что стало бы приятной переменой совершить поездку в Версаль. Гальтон в то утро уехал в Брюссель, и я остался один.
Я и представить себе не мог, чего мне будет стоить это небольшое путешествие. Мы только что подъехали к станции Севр, когда в одно мгновение я услышал огромный грохот, панели и крыша моего вагона посыпались на меня, и среди криков пассажиров, раненых и испуганных, я почувствовал внезапный удар, затем сильную боль в ноге, а затем…
****
Я не буду останавливаться на этом мучительном времени в больнице Святой Клотильды. Меня положили в палату для пострадавших, и я должен сказать, что всегда буду благодарен внимательным и добрым медсестрам и врачам, которые за мной ухаживали. Мои травмы были скорее утомительными и болезненными, чем опасными, у меня была сломана нога, и шок от аварии расшатал мою нервную систему.
Находясь в больнице, я услышал, как однажды пациенты рассказывали об удивительно способном молодом враче, чьи чудесные исцеления привлекли большое внимание в медицинских кругах. Я с жадностью слушал эти рассказы и решил, как только смогу, обратиться к нему.
Через несколько дней я поправился настолько, что меня перевезли в мой отель на улице Пеллетьер. Здесь, устроившись в своей комнате, я написал записку доктору Позеле (молодому врачу, о котором я так много слышал в больнице) с просьбой прийти и осмотреть меня.
Примерно через пару часов после того, как я отправил записку, гарсон объявил приход доктора Позелу. Он вошел, и, к моему изумлению, я снова увидел моего маленького изуродованного друга с Мон-Сен-Габриэль. Теперь он был одет несколько лучше, но, хотя день был теплый, он был закутан в плащ. На его лице было то же мягкое, странное выражение – умиротворенное спокойствие, и в то же время в нем чувствовалась загадочность и торжественность. Он был удивлен так же, как и я.
– Я рад встрече с вами, – сказал он, – и в то же время сожалею, что вижу вас таким. Вы страдаете. О, хрупкое человечество. Через что приходится пройти человеку в его земной жизни. Я хотел бы сразу же вылечить вас, но то, что вы говорите в отчете о вашем случае, который вы приложили к своему письму, показывает мне, что это как раз тот случай, когда я могу сделать меньше всего. Сломанная конечность! Только природа может её вылечить. Но я могу облегчить вашу боль.
Затем он расспросил меня о моих симптомах и, уходя, дал мне снадобье, которое чудесным образом сняло мою нервную депрессию.
****
День