Троянский кот. Далия Трускиновская
навис над ними столь грозно, сколь мог.
– Что-что! Охладительного питья эта нечистая сила тебе во флягу подбавила, – отвечал мастер Жербер. – Вот из-за нее! Проворонила, караульщица! Теперь две недели мерином ходить будешь.
– Мерином? Я? – До Гильома с большим трудом дошла суть беды, но почему-то не ахнул он, не побледнел от ужаса, а хлопнул себя ручищами по бокам и расхохотался.
– Не плачь, тетка Туанетта! Не плачь, говорю! Вот и замечательно, что я эту дрянь выпил!
– Да ты спятил! – От возмущения у повитухи даже слезы высохли. – А ежели тебя завтра к королеве Мабилле призовут? Добилась-таки своего проклятая Изора! А вы все не верили! Вот же он, Жалобный Маг!
Это уже относилось к мастеру Жерберу.
– А что за Жалобный Маг такой? – заинтересовался Гильом. – Ну-ка, молодцы, за дверь! Нет ли и впрямь кого в этих перепутанных коридорах?
– Ты, старая растяпа, действительно знаешь, откуда он взялся, Жалобный Маг? – спросил и мастер Жербер. – И молчишь?!
– Еще бы мне не знать…
– Ну, ну?.. – хором заторопили ее лесник, отшельник и примкнувший к ним любопытствующий капеллан.
– Ну… Ну, я сама же его и сотворила…
– Ну наконец-то! – приветствовала мастера Ожьера прекрасная Маурина. – А я уж собиралась стаю ворон за тобой посылать!
– Ты меня из горячей ванны вынула, – отвечал маг, с интересом ее оглядывая. Маурина в тех случаях, когда появлялась при дворе подружки Мабиллы, носила наряд благородной дамы, но сейчас, предвидя всяческие неловкие положения, переоделась пажом. Благо стройные ножки вполне это позволяли.
– Ты велел построить настоящую ванну? – удивилась Маурина. – Разве под твоей башней был источник?
Она имела в виду те каменные чаны, которые устраивают в местах целебных купаний, там, где бьют из-под земли горячие ключи, воняющие нестерпимо, но приносящие здоровью несомненную пользу.
– Вот он – источник, – мастер Ожьер указал на Ансельма, которому и приходилось ведрами таскать воду, а потом греть ее в большом котле.
Ежели кто полагает, что труд по доставке воды, дров, продовольствия, а также чистку и починку одежды у магов и волшебников берут на себя подвластные духи, так тот пусть остережется свои глупости в приличном обществе излагать. Ибо всем ведомо – дух призывается для дел серьезных, иначе, обидевшись, жестоко проучит – будет шляться следом за бездельником-магом, требуя всё новых и новых хозяйственных поручений. И хуже того – если велеть ему принести той же воды, то не успокоится, пока не зальет всю башню, как пьянчужка вино в стакан наливает – всклень, чтобы даже шапочкой над краем стояло.
Ансельму было не до светской беседы – он лошадей обихаживал.
Лошадь, на шею которой повешены волчьи зубы, да не всякие, а от волка, зарубленного на скаку, несется быстрее ветра, но, прискакав куда хозяину следует, дрожит мелкой дрожью, едва не падая, и нужно поскорее те зубы снять, а лошади дать особой травы, которая не во всяком краю растет и не у всякого хозяина