Ватага. Император: Император. Освободитель. Сюзерен. Мятеж. Александр Прозоров
в синей вельветовой курточке, тонкого, с наивным взором и растрепанной темной чёлкой, явно не представлявшего никакой угрозы.
– Привет! – сверкнув карими глазами, улыбнулся парнишка. – Я – Бруно.
– А меня Лербой зовут.
– Я знаю, – Бруно попытался пригладить растрепанные волосы, впрочем, безуспешно. – Тебя к нам за бумагой прислали, верно? Ну, образцы взять, так многие делают, ничего удивительного, присылают приказчиков…
– А не удивительно, что я – девушка? – хмыкнула служанка.
– Ничуть, – мальчишка повел плечом и сплюнул. – К нам уже тут две женщины приезжали, одна, как ты, приказчица, другая – хозяйка. Обе, конечно, вдовицы… ты тоже вдова?
– А я что, такая старая? – обиженно дернулась Лерба. – И не приказчица я, просто меня послали посмотреть… Мы такую же мельницу собрались ставить…
– А-а-а!
– Вот ваш хозяин и разрешил посмотреть.
– Так тебе на другую мельницу надо, – засмеялся парнишка. – Эта-то – сломана.
– Как раз хорошо – мне интересно, как чинить будут. Посмотрю.
– Смотри. А чего здесь бродишь?
– А… ищу место, где бы искупаться. Ты такое знаешь?
Бруно охотно кивнул:
– Угу. Хочешь, так провожу – я как раз туда и собрался. Правда, тут не очень-то близко идти.
Годы горького рабства сделали Лербу, и без того умную, девушкой весьма осторожной и подозрительной. Вот и сейчас, сразу после осмотра желоба, она не побежала обратно к мастеру и рабочим, не кинулась с расспросами вновь, почувствовав, что здесь что-то явно нечисто. И этот вот парнишка, Бруно, пришелся сейчас очень кстати – поболтать он, как видно, любил.
– Я раньше в одной лавке служил, – на ходу повествовал мальчик. – За пять флоринов в год.
– Негусто!
– Уж так, негусто. Я хотел бы читать да писать выучиться, тогда бы мне платили хотя бы дюжину, но ведь на учебы тоже деньги нужны, правда?
– Ох, – улыбнувшись, Лерба искренне посочувствовала пареньку. – Учеба – тяжкое дело. И вовсе недешевое.
– Это так. Так вот, я – как герр Фуггер стал на дальние мельницы людей набирать, сюда и подался. Лавочнику за меня заплатили, да уже и отработал все… почти.
– И с чего же это тебя взяли?
– Потому что – смышленый, – не моргнув глазом похвастался юный работник. – А умные люди везде нужны. Сейчас вот я с лотками работаю – бумагу делаю, а вот грамоте выучусь – со шрифтами буду! А даже сейчас, знаешь, сколько мне платят? Не поверишь!
– И сколько же?
– Тридцать флоринов в год! Как какому-нибудь писцу или счетоводу.
Лерба поспешно спрятала усмешку:
– Ну да – солидно.
– Ты как-то странно говоришь… словно придыхаешь.
– Я в Трансильвании раньше жила… но дед мой отсюда, из Швабии, из-под Штутгарта.
– Ага, понятно. Ну, вот и пришли – раздевайся.
– Что-что?
– Говорю, раздевайся