Время дракона. Светлана Сергеевна Лыжина
знаете ли вы, что означает имя вашей мамы? – неожиданно спросил рассказчик и улыбнулся.
Влад и Мирча посмотрели на мать, которая, конечно же, знала значение своего имени, но подсказывать не собиралась.
– Ну… оно значит… – бормотал старший княжич, никак не находя правильных слов. – Если греческий государь называется «василевс», а она – Василика, это значит…
– …что ваша мама очень знатного рода, – докончил родитель, сжалившись над сыновьями. – Такое имя даётся только дочери государя или дочери жупана. Менее знатные женщины не могут его носить.
На короткое время воцарилось молчание.
– А греческий государь-василевс гневался на тебя за то, что ты приехал к нему обманом? – подал голос Мирча.
– Нет, – помотал головой отец. – Из-за турок греки пребывали в таком страхе и волнении, что не могли ни на кого гневаться. Они могли лишь обижаться, но и это было мне опасно, ведь меня с моими спутниками могли выставить вон из города, так что я сразу попросил греков найти толмача, который хорошо знает по-славянски и переведёт мою речь, которая позволила бы мне оправдаться.
– А что за человек оказался василевс? – спросил Мирча.
– Очень старый человек с длинной бородой. – Родитель вздохнул. – Но увидеться с ним случилось не сразу. Меня принял его сын, потому что сам правитель сильно болел25. Было василевсу более семидесяти годов, а старые люди склонны к разным хворям. Когда этот дряхлый государь узнал, что турки готовятся к войне, то начал тревожиться сверх меры, и хватил его паралич. Сын, который заменял больного, в первые минуты разговора держался со мной настороже. Судя по всему, турецкие посланцы, которые приезжали до меня, пугали греков, как только могли, и обещали новый штурм. Стоило мне признаться, что я не посланец, а беглец, как сын василевса сначала удивился и просветлел лицом, но затем ещё больше насторожился. Как видно, он решил, что моё появление навлечёт на город многие беды. Тогда я сказал, что турецкое войско скоро снимет осаду и что решение султаном уже принято, потому что в Азии вспыхнул мятеж. Сын василевса не знал этих обстоятельств, поскольку турецкие посланцы ничего такого не говорили – они уверяли, что дело греков пропащее – а вот я сказал, что осаждённые сейчас могут заключить мир на очень выгодных условиях.
Услышав это, Влад осторожно спросил:
– Отец, а сын василевса похвалил тебя за сведения, которые ты принёс?
– Да, – тихо посмеялся родитель, – он меня похвалил. Наконец хоть кто-то меня похвалил. Сын василевса даже хотел обняться со мной на радостях, но вспомнил о степенности, которую должен был сохранять, и сказал, что надо сию же минуту сообщить радостную весть «больному». Вот тогда я и увидел старого греческого государя. Он находился в одной из дальних комнат. Лежал пластом на кровати и не двигался. Вернее, правая половина тела совсем не шевелилась, а левая рука иногда приподымалась.
– А он мог говорить? – спросили сыновья.
– Его слов я
В то время в Константинополе правил василевс Мануил. На момент осады Мануилу было 72 года. Его сыну, Иоанну, было 29 лет.