Тайна кратера. Даффилд Осборн
с любопытством заглядывали то тут, то там между занавесками, и то и дело до ушей пирующих внизу доносилась приятная волна приглушенного смеха. Взгляды тоже время от времени устремлялись вверх, но, очевидно, эти красавицы предпочитали или были вынуждены быть осторожными в проявлении своих чар.
Вдруг Вэнс крепко сжал руку доктора Дешона. Последний вздрогнул.
– В чем дело? – спросил он.
Лейтенант не ответил. Он пристально смотрел на галерею прямо над кушеткой Совита, и хирург, проследив за взглядом своего друга, был поражен так, что все вокруг потеряло смысл.
Между двумя занавесями, которые раздвигали маленькие, как у ребенка, тонкие женские руки, они увидели лицо такой красоты, что ни один мужчина не смог бы увидев его отвести взгляд. Нежный оттенок чайной розы, более яркий румянец там, где кровь приливала к щекам, длинные восточные глаза, которые, казалось, черпали свой свет из какого-то фонтана жидкого огня далеко позади них, широкий низкий лоб, покрытый массой волос, черных как ночь, и губы, за которые Габриэль мог бы присоединиться к сонму сатаны, – неудивительно, что Вэнс и Дешон могли только сидеть и смотреть, потеряв дар речи. Но в этом лице было нечто большее, чем просто черты. В глазах застыло выражение неописуемой печали, а рот, казалось, вот-вот произнесет мольбу. Это смутно напомнило Дешону лицо Совита, но у женщины, да еще красивой, оно вызывало совсем другие чувства и, казалось, взывало ко всем рыцарским порывам, какие только могли существовать в мужской натуре.
Было очевидно, что ее действия были совершенно неосознанными, так как вдруг она, казалось, поняла, что глаза Вэнса почти горят в ее собственных. Словно под действием какого-то непреодолимого импульса, ее взгляд упал вниз, и на мгновение она посмотрела прямо на него. На ее щеках медленно проступил румянец, затем они побледнели, и Дешон отчетливо увидел, с каким усилием она отступила назад и позволила занавескам опуститься.
Когда хирург повернулся к своему спутнику, его лицо было не на шутку испуганным. Оно было белым, как коралловый стол перед ним, а его взгляд был по-прежнему прикован к колышущимся занавескам.
– Перестаньте, – резко сказал Дешон, – вы привлечете внимание. Твой друг первосвященник, или кто он там, уже смотрит на тебя.
Вэнс с усилием взял себя в руки.
– Ты когда-нибудь видел что-нибудь хоть наполовину такое красивое? – медленно сказал он.
– Честно говоря, не думаю, что видел, – ответил доктор, – но все же вы не должны доставлять себе и, возможно, всем нам неприятности каким-либо неосторожным увлечением. Вы знаете, что самое заметное различие между варварскими и просто дикими народами заключается в том, что первые обычно очень ревниво относятся к своим самкам, а эти парни вполне соответствуют уровню варваров.
– Дешон, – сказал Вэнс, – я собираюсь жениться на этой женщине.
– Глупости! Ты сошел с ума, – воскликнул хирург.
– Я знаю это, – сказал Вэнс. – Я всегда говорил вам, что я глупец в некоторых вещах,