Круг Равенства. Кира Меркулова
приглашал всех в зал. Сам он оказался из числа тех, кто стоял за постаментом. – Вы избранные! Но не всех примет карбонадо. Тех, кого он посчитает лучшими, мы примем в свои ряды. Впрочем, все, что надо вы уже знаете. Только напоминаю, что наш мастер сотрет память тем, кого карбонадо посчитает лишним в нашем обществе.
Как только мужчина закончил говорить, рядом со мной распахнулись двери, и вошел седой мужчина в светлом костюме, но не прошел в зал, а остался стоять в дверях. По бокам от него встали два охранника.
– Давайте начнем. Прошу подходите, – смягчив голос, мужчина указал на камень на столе.
Я стояла в оцепенении и смотрела на то, как безмолвная толпа по одному подходит к постаменту и берет камень в руки. Поначалу я думала, что кто-то загипнотизировал этих бедолаг и заставляет насильно это делать. Но нет. Люди были слишком естественны в проявлении своих эмоций. Наверное, впервые за весь вечер я увидела и улыбки, и слезы. Кто-то огорченно морщился, кто-то не хотел выпускать камень из рук и просил еще время, чтобы его подержать. Но охрана, не церемонясь с такими, выносила их под руки.
Мой настрой ругаться и бежать куда-то испарился. Виной всему был страх, который липким холодом покрывал все тело, забирался под кожу, проникая все глубже, пытаясь подобраться к сердцу. Оно же в ответ, запутавшись в происходящем, то ускоряло свой ритм, то замедляло. Конечно, впервые его хозяйка испытывала такой страх.
Сколько себя помню – меня ничего так в жизни не пугало. Даже когда моя мать билась в конвульсиях после очередной передозировки у меня на руках. А я ведь была совсем ребенком и спокойно ждала скорую помощь.
Даже когда бабушка и дедушка умерли, сразу после похорон последнего отец привез меня в пустую квартиру и оставил там ночевать одну. Он спешил в аэропорт, – у него были срочные дела в другом городе. Тогда мне пришлось смириться с одиночеством и темнотой.
Даже когда четверо парней поймали меня в темном дворе и не давали пройти, пытаясь обокрасть и раздеть. Я сама отдала им свою сумку, сняла всю одежду и под их немое удивление спокойным шагом вышла в более оживленное место, где мне помог мужчина. Накинул свой пиджак и вызвал такси.
Даже когда в самолете, когда я возвращалась как-то с очередного отдыха, произошла разгерметизация салона и всех пассажиров начало трясти, кто-то терял сознание, кто-то молился, кто-то навзрыд рыдал. И все это продолжалось, даже когда самолет спустился на приемлемую для нормального дыхания высоту. Я же открыла бутылку своего любимого шампанского из Duty Free и достала сыр камамбер. Девчонки, которые отдыхали вместе со мной, почему-то отказались от моего предложения присоединиться. Они бормотали что-то невнятное, а их окаменевшие лица были белее мела.
Вот пришел момент, когда я смогла их понять. И вроде ситуация с разгерметизацией кажется намного опасней, чем просто кучка людей, лапающая по очереди неизвестный камень. Но что-то подсказывало, что для меня этот вечер вряд ли закончится бокалом игристого напитка и любимым сыром с плесенью. И смеяться мне совсем не хотелось. В общем,