Названец. Камер-юнгфера. Евгений Салиас де Турнемир
паломник в Иерусалим. Помочь ему – даже себе польза: Господь за это наградит.
Когда мужика, рослого, бородатого, молодцеватого на вид, лет сорока, впустили в дом, он заявил при всех, что не может говорить при них, что хочет говорить с глазу на глаз с барышней. Все подивились, но и согласились на его просьбу. Славное у него было лицо. Да и что же он может сделать барышне? Не убьет же ее? О таком деле не слыхано.
Когда Соня позвала за собой крестьянина в свою комнату и притворила по его просьбе дверь, то спросила:
– Ну что же тебе? Денег небось? Много дать не могу, а все-таки рубля два дам.
Крестьянин, усмехаясь, потряс головой:
– Прости, барышня! Все это – выдумки, все это – враки! Никогда я ко Гробу Господню не собирался, хотя, знамо дело, кабы пришлось, то и пошел бы. А вот дело какое.
И, расстегнув свой зипун, слазав за пазуху, он вытащил оттуда замасленную бумагу, развернул ее и из нее вынул сложенный лист бумаги, исписанный.
– Вот зачем я, барышня, пришел: передать тебе эту писулю и уйти тотчас обратно. Только попрошу меня накормить.
Софья протянула руку, взяла сложенный листок и изумленно глядела в лицо мужика, ничего не понимая.
– А вот разверни, родная моя, и узнаешь.
Соня взяла лист, развернула и стала глядеть. Было страницы три, исписанных нетвердым почерком, но довольно ясно. Подержав лист в руках, она сказала:
– От кого же это? Кто это?
– Того я не знаю! Догадка есть у меня, да что же про это сказывать? Разбери писулю – и сама узнаешь.
– Ну хорошо! Спасибо! Больше ничего?
– Как есть, барышня, ничего! Только прикажи меня накормить.
Соня спрятала полученное послание, не заглянув в него снова по той простой причине, что была неграмотна. Отпустив крестьянина в людскую и приказав его накормить, она, разумеется, тотчас же побежала к тетке с письмом.
Анна Константиновна тоже была не очень прытка в чтении и письме. С детства ее этому не обучили. И только уже в тридцать лет она сама, овдовев, чуть-чуть обучилась, и если довольно свободно читала печатное, то писаное разбирала с великим трудом. Однако тотчас же встревоженные женщины, догадавшись, откуда может быть это письмо, принялись за чтение.
С величайшим трудом Анна Константиновна кончила тем, что прочла все письмо, за исключением двух-трех слов. И женщина, и молодая девушка сразу повеселели, приободрились и смотрели радостнее. Письмо было от молодого Львова, было подписано «Петр», без фамилии.
Львов в общих чертах рассказывал о своем побеге около Новгорода, говорил, что он находится в безопасности и намерен во что бы то ни стало, хотя бы пришлось пожертвовать жизнью, спасти отца от суда и какой-либо беды. При этом он говорил, что надеется на успех вследствие того, что надумал удивительно хитрую затею, так как с немцем силой не возьмешь и только хитростью можно что-либо сделать.
Он кончал письмо, говоря, чтобы помолились Богу, чтобы Господь помог ему в его трудном деле – спасти и отца, да и самого