Незнакомец. Леонид Зорин
и вы спешите на рандеву.
Башмаков (тихо, со вздохом). Богатая речь.
Метлахов (грозит ей пальцем). Ах, Эдокси…
Дуся. Вот взяли привычку, на самом деле, звать меня Эдокси.
Метлахов. По-парижски. Уж не хуже, чем Евдокия.
Пауза.
А я ведь знаю, кто сей счастливец.
Дуся. А вот и не знаете.
Метлахов. Ну, признайтесь. Тот самый полуседой гражданин, который вам приносил конфеты. Он на вас произвел впечатление.
Дуся (вздохнув). Нет, у нас ничего не вышло. Я хотела сказать приятное – вы, говорю, честное слово, на дедушку моего похожи. А он обиделся.
Метлахов. А-я-яй! (Понизив голос.) Что я у вас хотел спросить… Шеф не давал вам списка?
Дуся. Какого?
Метлахов. Приглашенных на юбилей.
Дуся. Нет, не давал.
Метлахов. Я точно знаю, – послезавтра он у себя собирает.
Петров (склоняясь над кроссвордом). А если по вертикали взять?
Павлов (озабоченно). Император эпохи упадка Рима.
Метлахов (Люсеньке). Я расскажу вам один сюжет…
Грудкова. Не надо! Она еще ребенок.
Метлахов. Вполне приличный. Честное слово.
Люсенька. Сидишь потом – пунцовая вся…
Петров. Внимание! «Автопокрышка»!
Башмаков. О, господи!
Входит Бутулов. Под мышкой – папка. Тоскливые глаза, неуверенные движения. Поздоровавшись со всеми, проходит к Дусе.
Бутулов. Товарищ Лалаев у себя?
Дуся. Занят очень.
Бутулов. Так что же мне делать?
Дуся. Ехали б вы, Бутулов, домой. Вас, наверно, семья заждалась.
Бутулов. Как же мне ехать? С пустыми руками… Я завтра приду.
Дуся. Он занят будет. Обратитесь к Ивану Прокофьичу.
Бутулов. Так обращался. Сколько раз.
Башмаков. И каждый раз я вам разъяснял. Вот ведь какой пошел народ. Бывало, является в учреждение командированный человек, – он понимает свое место. Только и думает, как создать благоприятное впечатление.
Бутулов. Вот дождетесь, что отберут неосвоенную резину. Я завтра приду. (Уходит.)
Дуся. Больной человек.
Башмаков. Видели, уже угрожает.
Метлахов. Не так, ветеранушко, говорил. Блеска нет.
Башмаков. Блеск по вашей части. Я не чистильщик – блеск наводить. Еще говорят, – не все то золото…
Метлахов. Да вы не злитесь, я – от души! Углы! Одни углы выпирают. Ни политуры, ни политеса. Тридцатилетней давности стиль.
Башмаков. Какой уж есть. Стар подновляться. Слава богу, тридцать лет на резине. И слава богу, – еще тяну.
Метлахов. Резину.
Башмаков. Не резину, а лямку. До пенсии дотяну и уйду.
Метлахов. Поймите, определенность груба. Служить – занятие целомудренное. Это ваша прямая обязанность – всякую выпуклость сделать вогнутостью.
Люсенька. Он!
Метлахов. Вас, Люсенька, не касается. Равно, как и Марианны Маратовны. И прочих дам.
Грудкова. О, какой…
Метлахов