Портрет волейболиста. Инна Рут
много имён. И, конечно же, вместе со мной в одной группе оказалась та самая девушка.
Мы сидели молча, пока в аудиторию не вошёл преподаватель. Он попросил нас представиться. Каждый сказал своё имя и старшую школу, конечно же, сопроводив это поклоном сенсею и однокашникам.
Первым решил рассказать о себе Акира Ямамото – невысокий парень худощавого телосложения с очень длинными руками и ногами родом из Токио. Глазки маленькие, волосы жиденькие. Голос высокий, да и говорил он ещё довольно громко, порой чуть ли не срываясь на крик. Было в его облике что-то такое, из-за чего хотелось его пожалеть.
Вторым стал Тадао Симидзу из Осаки, интересный персонаж. Выглядел он как оторва – непослушные высветленные волосы, зачёсанные назад, ободок на голове, два прокола в правом ухе, пирсинг на брови. Он смотрел на всех с каким-то вызовом и дерзостью, но во взгляде его не было ни капли злобы. Я сразу захотела подружиться с Тадао, но при этом чувствовала, что в общении с ним надо быть более внимательной и осмотрительной, чем с другими ребятами.
Третий парень – токиец Чикао Кикути. Он был самым высоким среди нас, носил круглые очки и стильно одевался: так, в первый день на нём были чёрные кеды, чёрные брюки, белая рубашка и синий шерстяной жилет, а в качестве аксессуара – массивная серебристая цепь на шее. От моего взгляда не ускользнули ухоженные руки и идеальная укладка. Он будто только что вышел из Пинтереста! В общем, Чикао можно было назвать метросексуалом, но вместе с тем этот парень не производил впечатление человека, который зациклен исключительно на своей внешности. Мне он показался очень умным, и не из-за очков (у нас всё-таки книга без дебильных стереотипов), а прежде всего из-за взгляда. Казалось, будто Чикао бесконечно думает о чём-то, постоянно рефлексирует, погружаясь в себя.
Девушку, которую я встретила за день до этого, звали Ран Сакамото. Она приехала из Киото. Красотой своей, думается, эта девушка могла сразить любого! Стройная, среднего роста, фигура по типу «песочные часы», покатые плечи, миниатюрные ступни и маленькие узкие ладошки, разлёт бровей, по изгибу своему напоминающий крыло птицы, длинные шелковистые волосы, отливающие серебристым блеском на солнечном свету, (прямо как в рекламе шампуня), прикрывающая лоб чёлка, ресницы, бросающие тень на огромные, чуть ли не на пол лица, глаза. В движении Ран напоминала горную серну – настолько она была лёгкой и грациозной. В общем, мне показалось, будто она – живое воплощение знаменитых японских красавиц, которых можно увидеть на гравюрах художников эпохи Эдо. Даже голос у Ран был такой, каким, казалось, может обладать только японка – немного слабоватый и спокойный. Говорила она тихо и медленно, почти так, как разговаривают, когда рассказывают кому-то сокровенные секреты. В моих глазах это делало её ещё более таинственной и загадочной.
Нашим преподавателем и по совместительству куратором оказался один из самых востребованных молодых токийских художников Арата Ёсикава. На момент нашей первой встречи ему только исполнилось двадцать восемь лет. С его творчеством