Голоса. Светлана Шаповалова
когда я обесценивал все свои достижения, цели, и себя самого. Тогда мама принесла в мою комнату большую коробку и начала доставать все мои поделки и рисунки со времён детского сада. Но я смотрел не на них, а на глаза мамы. С какой любовью, бережностью и заботой она собирала все это. Она подписывала на них, сколько мне лет и какой был повод. И рассказывала все это мне. Я понял, что всегда, всю свою жизнь был кем-то важным, в меня всегда верили а не терпели, как я думал. Все мои увлечения имели значение, от них никогда не отмахивались. Примерно с трёх лет, насколько я помню, у меня появился интерес к конструктору. У меня появилась их куча, и обновлялись они тоже регулярно. Потом были карточки, которые я собирал, потом какие-то насекомые. И всегда, все мои коллекции имели место быть, не отмахиваясь. Все я видел тут, у мамы. Я спросил, для чего это теперь? Она сказала, что это теперь её коллекции, её драгоценность. У поделок сестры была своя коробка. Наверное, для внуков, она заведёт тоже особенное место.
Билетов на самолёт не было вообще. Поэтому пришлось ехать на поезде, чем я был не очень доволен. Но у меня была смутная надежда, что билеты появятся на сайте, где-то в пути, и я смогу перескочить на самолёт. Но, не было не то, что билетов, в вагоне не было ни розеток, ни интернета. Работало радио с очень сомнительным качеством звука и на этом блага цивилизации были закончены. Мусорка переполнилась уже в первый день, и по виду проводника я понял, что менять что-либо она не собирается. Я пожалел, что не взял чайные пакетики нормального качества, потому что то, что предлагала проводник, отвратительно пахло каким-то мокрым сеном и пылью. Мой сосед выручил меня и предложил своего хорошо заваренного чая. Бывалый путешественник заваривал его из обычной заварки в термосе. Как сосед, он был просто идеален: постоянно читал бумажную книгу, а вечером, когда неожиданно рано отключили свет, он достал ночник с приятным мягким светом и поставил на стол. Не приставал с разговорами и общались мы чаще без слов, но отлично понимая друг друга. Чем дальше мы убирались от столицы, тем прекраснее были виды за окном. Я уткнулся лбом в толстое стекло и смотрел естественный фильм с замедленной сменой кадров. Ехать предстояло несколько дней, я старался об этом не думать. Небо расчерчивал яркий закат. В вагоне запахло варёными яйцами и котлетами, захотелось есть. Люди садились ужинать. Я не хотел есть лапшу из пакета, которой набрал в большом количестве, и отправился в вагон ресторан.
Вагон ресторан, это особое место в поезде. В очень ограниченном пространстве работают повара в красивой одежде, которые обычно говорят очень красивые названия блюд, рассказывают, что это и из чего, а потом приносят вам обычную полуживую котлету или курицу, которая, видимо, катается с ними уже третий рейс. Цены там тоже очень интересные, потому как листик салата с пластиковым кислым помидором, обычно стоит как хорошая порция салата в ресторане средней