Африканское бешенство. Нил Бастард
который я слышу. От нервного перенапряжения сглатываю подступивший к горлу ком. Теперь монотонный шум двигателя лишь раздражает. Рука с зажатым пистолетом вспотела, пальцы от напряжения дрожат. На коленях лежит помповое ружье.
Джамбо крутит баранку одной рукой, другой нащупывает пистолет, уверенным движением взводит курок под приборной доской. Откуда-то из глубины городских трущоб раздается протяжное раскатистое рычание – жуткое, леденящее кровь и начисто парализующее волю.
Подавив первый порыв вскрикнуть, я вопросительно смотрю на водителя.
Тот отвечает, не поворачивая головы:
– Даже не спрашивайте, мистер Артем. Это может быть все, что угодно. Вполне возможно, какой-нибудь зверь забрел из джунглей поживиться человечиной. А может, и кто-нибудь из зараженных от переизбытка чувств разошелся.
Да уж, у Джамбо довольно специфическое чувство юмора.
Прокручиваю в голове произошедшее за последнее время. Я видел многое – и как в муках угасают люди от страшных болезней, и как матери оплакивают своих только что умерших детей. Видел клинических сумасшедших, бросавшихся на врачей. Но вот чтобы такое, чтобы болезнь уничтожала саму суть человеческого существа – его гуманность, способность любить и сострадать, чтобы от вируса люди поголовно превращались в маньяков-психопатов? Нет, даже представить не мог. Тем не менее к этому придется привыкнуть…
– Тихо, – предостерегающе поднимает руку Джамбо, глушит мотор и прислушивается.
– В чем дело? Что случилось? – одними губами шепчу я.
– Кажется, рядом люди. Прячьтесь!
Прежде чем успеваю пригнуться, замечаю движение впереди, в квартале от нашего фургона. Из-за угла, словно призраки, выплывают несколько силуэтов с автоматами наперевес. Сложившись вдвое за приборной панелью, потея и стараясь не дышать, прислушиваемся к звукам снаружи кабины.
Кто бы это ни был, толпа инфицированных или группировка орудующих в городе бандитов, разницы для нас нет: и для тех, и для других мы желанная добыча. Не хотелось бы, чтобы мой боевик закончился вот так, в начале пути. Аккуратно вытираю пистолетную рукоять о футболку, чтобы не так скользила, и думаю, как бы подороже продать свою жизнь. До нас долетает неразборчивый гул голосов. Накатывает, словно приливная волна в океане, и спустя некоторое время так же мягко спадает. Уф, кажется, на этот раз нам повезло.
Выждав немного, Джамбо заводит фургон и неспешно трогает с места.
Наконец въезжаем в приморский парк. Тут мрак гуще киселя и почти осязаем. В океане едва заметно мерцает планктон – единственный источник света. Джамбо напряженно всматривается в темень, чтобы не сбиться с пути. Перед капотом – едва различимые песчаные тропинки, да еще узкие асфальтовые дорожки для поливальных машин и мусоросборщиков. Парк – одно из излюбленных мест для прогулок местных жителей и туристов, и муниципальные власти стараются следить за ним. Точнее, старались – ведь нет уже никаких властей.
– Черт,