Костры. Иннокентий А. Сергеев
люди не видят того, что очевидно?– сокрушаюсь я.– Вот это-то и позволяет всяким шарлатанам изображать из себя пророков, изрекая прописные истины и, даже не понимая их, поучать других.
– Истина не может быть прописной,– неожиданно серьёзно возражает она.
Я вздрагиваю. Неужели?..
– Что?– с замиранием спрашиваю я.
– Истина всегда одна,– говорит она и приподнимается с постели.
– Ты понимаешь это?– говорю я, чувствуя, что сейчас расплачусь.
– Да,– говорит она.
Я бросаюсь к ней, и мы начинаем целоваться.
– Я нашёл тебя, я нашёл тебя…– безумно шепчу я, покрывая её лицо поцелуями.
– Молчи, молчи,– шепчет она.
У неё мягкие губы и большие глаза, которые кажутся огромными в полутьме.
За дверью кухни свет.
– Что они там делают?– спрашивает она.
– Твой спутник соблазняет мою женщину,– шёпотом отвечаю я.
– Ты любишь её?– спрашивает она.
– Нет,– говорю я.– И никогда не любил.
– Не ври мне,– предостерегает она.
– Это правда.
– Тогда зачем ты с ней живёшь?
– А зачем ты ехала в этой машине?– парирую я, и мы снова начинаем целоваться.
– Чтобы встретить тебя,– шепчет она.
– Чтобы встретить тебя,– шепчу я.
– Нет, нет, не здесь, не в этой постели,– шепчет она, сопротивляясь.
Я отступаю.
Она ложится головой на подушку, а я сижу на полу подле неё и поглаживаю её руку.
– Я не думал, что останусь здесь так надолго,– говорю я.– А теперь уже поздно пытаться что-то изменить.
– Ты не можешь знать этого,– говорит она.– Ты можешь только пытаться или не пытаться.
– Пытаться?..
– Уехать. Или остаться.
– Выбор сделан давно и не мной,– возражаю я.
– Конечно,– говорит она.– Но мы встретились, а могли и не встретиться.
– Ты думаешь?– говорю я.
Мы целуемся.
– Да,– говорит она.– Если только что-то можно изменить.
– Что?– говорю я.
– Не знаю,– говорит она.– Не спрашивай меня ни о чём. Когда я ещё училась в школе, я слушала группу "Пинк Флойд", и мне казалось, что раз уже есть такая музыка, то значит, вот-вот наступит рай.
– То же самое было и со мной,– говорю я.– Только я слушал группу "Queen".
– А он не наступил.
– Не наступил.
– Но ведь мир не изменился. Просто мы стали видеть больше и узнали что-то ещё. Что-то, чего мы раньше не знали.
– Дрянь,– говорю я, отпуская её.– В мире есть много вещей, которые нам не следовало бы знать.
– А мы всего и не знаем,– говорит она, снова ложась на подушку.
Мы молчим.
– Ты не пустишь меня к себе?– говорю я.
– Нет,– твердо отвечает она.
– Полежать рядышком.
– Нет,– снова говорит она.
– Почему?
– Потому что сюда могут войти.
– Они только и ждут, когда можно будет это сделать.
– Но ведь это невозможно, пока здесь мы.
– Вот и решение проблемы,– говорю