Россия в войне 1941-1945 гг. Великая отечественная глазами британского журналиста. Александр Верт
авиация скопилась на ограниченном количестве аэродромов, что лишило ее маневра, затруднило маскировку и рассредоточение. Кроме того, некоторые аэродромы… были придвинуты чрезмерно близко к границе, что делало их крайне уязвимыми в случае внезапного нападения авиации противника. Отсутствие готовой аэродромной сети к 22 июня 1941 г., скученное расположение авиационных частей на немногочисленных аэродромах мирного времени, многие из которых были хорошо известны противнику, явились одной из причин тяжелых потерь, понесенных нашей авиацией в первые дни войны»[24].
Тяжелым было положение в приграничных военных округах в тот день, 22 июня. Пропускная способность железных дорог в новых приграничных районах, вошедших в состав СССР начиная с 1939 г., была в три-четыре раза ниже, чем на германской стороне. Строительство укреплений вдоль новых границ также находилось в июне 1941 г. лишь в начальной стадии. Летом 1940 г. был разработан план укрепления западной границы, но он был рассчитан на несколько лет. Укрепления на старой границе (1938) были демонтированы, на новой же к началу войны было построено только несколько сот долговременных огневых точек и орудийных позиций. План строительства противотанковых рвов и других противотанковых и противопехотных препятствий был выполнен лишь на 25 %. Немцы, конечно, прекрасно знали об этих укреплениях, аэродромах и т. п. «История войны» упоминает не только о засылке немцами начиная с 1939 г. многочисленных разведывательных групп на территорию СССР, но и о более чем 500 нарушениях советского воздушного пространства германской авиацией, из которых 152 имели место в первую половину 1941 г. Во избежание осложнений с Гитлером пограничные войска, согласно «Истории войны», получили строгий приказ не сбивать германские разведывательные самолеты над советской территорией.
В советской «Истории войны» делается многозначительный вывод, что у советского Генерального штаба имелись совершенно разумные планы, согласно которым граница должна была стать гораздо менее уязвимой к концу 1941 – началу 1942 г., но что в условиях угрозы со стороны Германии в 1941 г. все делалось слишком медленно и слишком поздно. Далее следует утверждение, что ни Генеральный штаб, ни Наркомат обороны не проявили бы такой некомпетентности, если бы не совершенно необоснованные репрессии «в отношении руководящих командных и политических кадров в 1937–1938 гг.».
Упоминание о Тухачевском и других жертвах чистки, разумеется, дает крайне неполное представление о действительном положении: следует учесть, что временно или окончательно было устранено не менее 15 тыс. офицеров, то есть около 10–15 %, но среди старшего и высшего командного состава этот процент был еще более высоким.
Положение по советскую сторону границы составляло, конечно, разительный контраст с тем, что происходило на германской стороне. Здесь с середины 1940 г., то есть еще до того даже, как «план Барбаросса» был окончательно принят (он был принят 18 декабря 1940 г.), немцы тщательно готовили почву для возможного
Там же. с. 476–477.