Темные врата. Яя Чехова
в ближайшем порту и шли на нужды сельского хозяйства, либо в плавании служили одним из средств психологической защиты от других пиратов и тварей. Последние, будучи по сути отходами эмоционального фона Земли, тяжело переносили контакт с отходами физическими, и их эффективно отпугивала буквально капля дерьма.
Твою ж мать, знай я это, в туманника достаточно было бы кинуть какашкой, чтобы никто не пострадал!
Такое распределение ресурсов сразу наводило на мысли о том, насколько дорога Нику Чайке его пятая точка, раз о ее комфорте он так побеспокоился.
Город Азалон против Залтана был что среднестатистический районный центр России против столицы. Вблизи порта, да чего там, практически в самом порту имелся огромный рынок. Торговые пошлины и наценки были минимальными, ведь товары еще не успели пересечь ту невидимую черту, за которой их цена вырастала чуть ли ни вдвое. Этакий дьюти-фри на средневековый лад. Длинные торговые ряды сменялись чередой разномастных палаток и наоборот. Торговцы всех рас одинаково мельтешили, кричали и усердно зазывали каждого нового покупателя. Им не мешал ни прошедший Конец года, ни уже объявленный по всей стране траур по безвременно почившему императору, ни мерзопакостная погода, состоявшая из холодного мелкого дождя и пронизывающих порывов ветра. Она словно бы шептала «Поди прочь, в тепло, налей и выпей…». Многие, кстати, следовали этому совету, все харчевни были забиты под завязку. Но и на свежем воздухе оставалось чересчур много желающих продать или купить.
Со мной и Ником за покупками отправился корабельный кок: солидный и коренастый оборотень-рысь, мистер Густавссон. Он был гораздо больше похож на капитана, чем сам капитан. Степенный, спокойный, с суровым взглядом, он шествовал по торговым рядам флагманским судном, а мы с Ником уныло плелись в арьергарде.
К Нику мистер Густавссон обращался только «Кэп», соблюдая субординацию, на самом деле жестко подавляя его своим немаленьким животом и авторитетом. Я представляла его внутреннего зверя как нечто ленивое и наверняка шарообразное. Которое вместо «я на охоту» буркнет «я спать». Я с ними вообще шла в качестве денежного мешка, ещё вчера предъявив Чайке список необходимых покупок, где главное место занимала аптечка и средства гигиены для всей команды. Мыло. У нас будет много мыла..
Ник ныл, что его киль лопнет от такого количества воды, но соглашался, что команда, у которой в штанах ничего не чешется, бегает по реям куда охотней и быстрей. Он даже удивился с утра их прыти, когда мы покинули таможенные доки и разместились у небольшого частного причала чуть в стороне от главного порта. Потому что «а на кой Куон нам в порту светиться? Тем более я там всем денег должен…». И почему я не удивлена?
Так что мы шествовали со скоростью неторопливой поступи повара, гордого автора нежующихся бараньих эскалопов, которые, как я поняла, были уникальным блюдом, способным выдержать не одно нападение со стороны голодных страждущих. Их могли пытаться прожевать на завтрак, обед и ужин, при этом они практически