Иерусалим. Сельма Лагерлёф
говорю, – не стыдно! У тебя все так устроилось, а ты вон что…» – «Злая я стала, Кайса». Что да, то да. И вправду злая. А она продолжает: «Того и гляди кого в грех введу, так уж лучше сама». – «Болтаешь, девочка, сама не знаешь что». – «Нет, нет… злая. А как переехала к ним, так что ни день, то злее и злее».
И поглядела на меня… а глаза дикие, совсем безумные.
«Они, – говорит, – только и думают, как бы меня мучить, а я только и думаю, как бы отомстить». – «Брита, опомнись! Хорошие, достойные люди!» – «Нет, они хотят меня опозорить». Я прямо обомлела. «Ты им так и сказала?» – «Я с ними вообще не разговариваю. Только и прикидываю, как бы им насолить. Дом поджечь? Он же души не чает в этом хуторе. Или коров отравить? Они все безобразные, будто родня ему». – «Говори, говори, Брита. Собака коли лает, не кусается». – «Не успокоюсь, пока что-то с ним не сделаю». – «Сама не знаешь, что несешь. Пока, вижу, не с ними, а с собой ты собралась что-то сделать».
Старушка взяла кренделек, пожевала и одобрительно кивнула.
– И знаете, матушка Мерта, из нее будто воздух выпустили. Обмякла вся и давай рыдать. Говорит, сама не знаю, что мне с этими мыслями делать. Проводила я ее домой. Обещала образумиться, только просила никому не рассказывать.
Просила и просила… а мне-то не по себе. Неладно с девушкой. С кем же, думаю, поговорить-то? С вами, Ингмарссонами? Вроде неудобно тревожить таких уважаемых людей по пустякам, а я…
Зазвонил колокольчик на крыше конюшни: дневной отдых кончился, пора за работу. Матушка Мерта воспользовалась случаем остановить разговорившуюся старушку и вставить слово:
– Послушайте, Кайса… как вам кажется, может у них когда-нибудь наладиться? У Ингмара с Бритой?
– Как это? – удивилась разносчица.
– Ну, я имею в виду… если она не уедет в Америку, захочет она с ним жить?
– А что я думаю? Ничего я не думаю. Вряд ли.
– Она же уже ему отказала.
– Да. Было такое. Отказала.
Ингмар сел в кровати, опустил ноги на пол и обратился сам к себе:
– Вот так, Ингмар. – Подумал немного и повторил, стукнув кулаком по краю кровати: – Вот так, Ингмар. Теперь ты знаешь все, что тебе нужно знать. И мамаша, значит, думает – послушаю эту болтовню и никуда завтра не поеду? Нашла простака. Услышит, мол, Ингмар, что он Брите не нравится, – и останется дома? Как же…
Он все сильнее колотил по краю кровати, будто гвозди забивал в непослушное дерево.
– А я хочу проверить. Проверить хочу! Еще раз! Мы, Ингмарссоны, если что не получается, начинаем сначала. Вот как мы делаем! Подумаешь – какая-то девка так его ненавидит, что чуть с ума не сошла.
Никогда раньше не испытывал Ингмар-младший такого унижения. Теперь он просто горел от желания поставить все на свои места.
– Быть такого не может, чтобы я не заставил Бриту полюбить наш хутор.
Стукнул в последний раз по кровати, подул на кулак и решительно встал. Пора за работу.
Наверняка эту Кайсу послал Большой