Li Moon. Путь от рождения к перерождению. Маркус Дефендер
Лес был полон диких животных и насекомых, любой укус мог оказаться заразным. Животные никогда не умирали от нейротропных вирусов, поражающих людей, но всегда были носителями. А вот для человека вирусы бешенства и энцефалита всегда были опасными. Бешенство было смертельно опасным. Смертность от бешенства была близка к ста процентам. А энцефалит делал людей почти безжизненными инвалидами, полностью парализуя нервную систему. И это не менялось. Медицина не могла найти эффективного метода лечения болезней, вызванных нейротропными вирусами. А вирус бешенства признали самым хитрым. Главной особенностью этих вирусов было то, что они заражали нейронные клетки человека, и антитела иммунитета не могли их обнаружить. Вирус бешенства по нервной системе достигал головного мозга и разъедал мозжечок, вследствие чего через неделю возникала смерть. Но с годами этот вирус мутировал и стал атаковать весь головной мозг. Смерть наступала уже через три-четыре недели, медленно и мучительно убивая свою жертву. Действия больного были абсолютно неадекватными. Поэтому, находясь в лесу, мы всегда надевали плотную одежду, закрывая ноги и руки.
Наступил переходный возраст. Мое обучение усложнялось. Мне стало очень трудно без вербального общения со сверстниками. Но ничего нельзя было изменить. Мы перестали путешествовать. Даже не ездили в Пермь. Военные действия происходили где-то недалеко. Периодически происходили авианалеты на Пермь. Анатолий выезжал в город, но уже без меня. Брать меня, неподготовленную, с собой было рискованно. Иногда он пропадал на неделю и даже больше. В дни одиночества мне становилось вдвойне сложнее. От этого я часто психовала. По возвращении Анатолия мне всегда хотелось устроить скандал, за то, что он оставлял меня одну надолго. Но вместо скандала я только бросалась к нему в объятия. Иногда плакала55.
В возрасте пятнадцати лет Анатолий решил начать учить меня бороться с машинами. Начал с постепенной подготовки. И первым делом учил работать мою второстепенную левую руку. Он хотел, чтобы оба полушария моего мозга работали одинаково хорошо. С непривычки мне было очень тяжело. Сперва я постепенно научилась чистить зубы левой рукой. Далее поступенчато повышала нагрузку, чаще что-то делала левой рукой. Затем начала держать ложку и вилку. Потом приступила к письму. Правда, писать левой рукой полноценно я так и не научилась. Да это было и необязательно. Анатолий говорил, что моя правая рука всегда будет оставаться ведущей, но левая должна уметь делать все. Работать ножом я должна была учиться в последнюю очередь, но сказался мой затаившийся боевой характер. И резать я научилась быстрее, чем держать ложку и вилку. За несколько лет моя левая рука стала играть огромную роль, значительно разгрузив правую. Однако в сложных ситуациях моя ведущая рука показывала, кто здесь хозяин. Тем не менее мне было интересно работать левой рукой все чаще и чаще. Я заметила, как расширилось мое сознание. Мне стало легче думать. Появлялось много необычных мыслей. Я стала меньше нервничать.
Параллельно, обучая левую