Экспаты. Правдивая сказка о гедонистах Аравии. Г. Непомнящая
но редко, да и то преимущественно те, что прошли жесткий контроль, то есть те, в которых не целуются, выглядят не слишком откровенно и не дай боже не занимаются любовью! Причем мест для поцелуйчиков здесь также не существует. Стало быть, покрытые тьмой рукодержания и обнимашки на последнем ряду кинотеатра тоже вне радиуса добропорядочного поведения.
В ресторанах сидеть слишком близко – нехорошо, держатся за руки – и того хуже. Но хуже всего ненароком забрести в заведение, предназначенное только для посещения мужчинами (например, кальян-кафе) и оскорбить сие место своим женским присутствием! При этом нигде не написано «вход с женщинами строго воспрещен».
В баре показываться вовсе неприлично, хорошая, воспитанная девушка дома должна сидеть, а на дискотеки одни проститутки ходят, трясти своим развратным телом на глазах у абсолютно незнакомых мужчин, нет, ну вы себе только представьте!
Так что же все-таки делать? Пока я пребывала в поисках ответа на сей вопрос, жизнь принимала свои решения, уводя меня за собой в свое привычное русло.
Так уже на первом свидании выяснилось, что не только арабы, но и все проживающие на территории ОАЭ люди, независимо от национальной и религиозной принадлежности, должны быть частью одной большой игры под названием шариат.
В действительности все абсолютно привычные для меня действия, которые не вызывали массового неодобрения даже у пенсионеров сталинской закалки в моей стране, здесь подло выдавали мою низкую и развращенную натуру. При этом я не могу назвать себя страстной, любвеобильной личностью.
Очень скоро выяснилось, что молодой человек, которого я выбрала объектом своей душевной привязанности, не зря как-то странно себя ведет, боясь или не желая показать, что мы вовсе не брат и сестра. За поцелуйчики (я не имею в виду поцелуи взасос) на улице и тем более в общественных местах полагается наказание обоих, от административного до уголовного, с заключением под стражу и вероятностью последующей депортации. Причем первое, то ли от общей ленности властей, то ли от крепких социально-религиозных убеждений, почти никогда не случается, а в основном заканчивается вторым и третьим.
Я, как могла, сильно подумала над сложившимися обстоятельствами и решила, что как-то нелогично терять работу, назревающие отношения и достоинство, с позором выезжая из страны, в которую только что приехала, ради удовлетворения зова плоти. Вобщем, решила побороть свои низменные, необузданные желания и терпеть местную несправедливую реальность, усиленно делая вид, что воспринимаю ее такой, какая она есть.
Результатом этого удивительного процесса стало обретение существенного объема информации, которую мой мозг до сих пор не в состоянии оценить по достоинству.
Так как перспектива плотской близости, по вполне понятным обстоятельствам, откладывалась далеко за горизонт, приходилось запоминать весьма ценные для собственного