Фристайл. Сборник повестей. Татьяна Сергеева
рядом, положила свои мягкие тёплые ладони поверх их сцепленных пальцев.
– Хватит. – Мягко сказала она. – Надо забыть. Этого человека надо забыть.
Старики не пошевелились. И она повторила строже.
– Надо забыть. Вы живы, и вы сегодня такие же, как перед лагерем. Вы не стали другими – это главное.
Что-то чуть слышно ответил ей Дмитрий Павлович, и они продолжали разговор совсем тихо, так, что внуки уже не разбирали доносившихся до них слов.
– Реабилитировали их перед самой войной… – Также тихо сказала Вера. – Мой дед хирургом на передовую пошёл, а твоего на Дальнем Востоке оставили, он цеха по производству водорода строил…
– Зачем водород на войне?
– Для дирижаблей… Им дирижабли заполняют, которые всякие объекты заграждают от вражеских самолётов…
– Я видел на фотографиях… А ты откуда это всё знаешь?
– Дед рассказывал… Не специально, а так… К слову…
– А мне – никогда и никто… Маленьким считают…
– Нет… Я думаю, им до сих пор очень больно… Они боятся, что мы их не поймём…
А старики всё сидели, сцепив руки, и чуть слышно шелестели их слова, среди которых чаще других повторялось одно: «Помнишь?»…
Дмитрий Павлович, молодой хирург из местного дальневосточного госпиталя, был арестован в тридцать седьмом по доносу санитара, которого отчитал однажды за грязь в Приёмном покое. Санитар был очень обидчивым человеком. Он писал доносы за подписью « Активист» на всех, кто так или иначе вставал на его пути.
В лагере Дмитрий Павлович был назначен врачом детского лазарета. В лагерь нередко отправляли женщин вместе с маленькими детьми, сажали также и на последних сроках беременности… Детей держали в лагере два-три года, потом отправляли в детские дома, рассылая по отдалённым уголкам необъятной Родины так, что родители, освободившись, половину оставшейся жизни тратили на то, чтобы их разыскать… Дмитрий Павлович курировал этих ребятишек как врач, пытаясь хоть как-то облегчить их участь.
Алексей Петрович, будучи соседом по дому того самого санитара, никогда не был дипломатом. Однажды он выразил недовольство соседу по поводу затянувшегося пьяного застолья. «Активист» написал донос и на него. Засадить молодого инженера, которого поощряла администрация комбината, было легче лёгкого – только что как «врага народа» арестовали директора предприятия. Алексея Петровича забрали в «органы» в Новогоднюю ночь, без пятнадцати двенадцать… Зоя, (ей только что исполнилось двадцать три!) была беременна Наташей на восьмом месяце. Она не чувствовала тяжести своего живота и бежала за машиной, увозящей мужа, до самых «кожаных дверей», как называли эту тяжёлую, обитую дерматином дверь, в городе. Эта страшная дверь словно пожирала мужчин и женщин, захлопываясь за ними порой навсегда. Зоя простояла под ней несколько часов. Она не ощущала времени, просто стояла и ждала, леденея от страха, и не замечая грозного дальневосточного мороза. Потом подъехал « Воронок», и через несколько минут вывели её Алёшу. Он был страшно