Пианистка. Татьяна Бочарова
почти прикончили бутылку коньяка, тоже выглядел абсолютно трезвым. Глаза его смотрели на Карину пристально и с холодком.
– Ты что ж, считаешь, жизнь улыбается только пьяным? – Он усмехнулся и наклонился к ней над столом.
– Но ведь еще Блок написал: «In vino veritas» – истина в вине.
– Да, – задумчиво протянул Олег, – кто знает, может, он и прав.
Он помолчал немного, стряхнул пепел и сказал таинственно:
– Хочешь совет?
– Какой? – опешила Карина.
– Обыкновенный. Житейский. Будь проще – это облегчает жизнь.
Карина захлебнулась от возмущения. Не хватало, чтобы этот нахальный удачливый плейбой стал ее поучать!
– Знаешь, – произнесла она ледяным тоном, – я в твоих советах не нуждаюсь.
– И напрасно, – весело проговорил Олег. – Я иногда даю очень дельные.
Карине почудилось, что ему доставляет удовольствие ее злость. Мрачное выражение сошло с его лица, он улыбался, разглядывая ее в упор и словно забавлясь этим нелепым разговором.
Она с деланым равнодушием пожала плечами:
– Если это шутка, то глупая до неприличия.
– К черту приличия, – небрежно произнес Олег.
– Вот это уж совсем не по-джентльменски, – язвительно сказала Карина, изо всех сил стараясь не стушеваться под его откровенно-насмешливым взглядом.
– А я и не претендую на звание джентльмена, – спокойно проговорил он.
Она не нашлась, что ответить, и промолчала, с преувеличенным вниманием разглядывая узор на крахмальной скатерти.
Совершенно очевидно: Олег поставил целью довести ее до белого каления и явно в этом преуспел. Но зачем ему все это? Развлекается скуки ради? Срывает на Карине свою усталость после концерта?
Она лихорадочно искала, что бы такого сказать обидного и едкого, но в голову ничего путного не приходило.
– О чем задумалась? – Его голос прозвучал чуть мягче, он наклонился к Карине совсем близко.
– Да так, о своем. – Она решительно подняла на него глаза. – И еще о том, сколько нахальства бывает в некоторых людях.
– Насчет нахальства – это ты, конечно, меня имеешь в виду?
– Кого ж еще? – Карина усмехнулась и не торопясь налила в бокал минералки.
– Ну и зря, – неожиданно серьезно произнес Олег. – Я вовсе не нахал. Сказать, кто я?
– Ну… да. – Она неуверенно кивнула.
– Я – странник, пришедший в этот мир познать истину, – проговорил Олег нараспев и, увидев, как вытянулось ее лицо, тихо засмеялся. – Шучу, шучу. Не бойся, я не шизофреник. Просто процитировал одного очень любимого мной философа и поэта… А вот и Лелька идет. – Он указал на приближающихся к ним Лелю и Вадима. – Тебе не кажется, что они отлично спелись, то есть станцевались?
Олег больше не казался Карине ни высокомерным, ни наглым. Улыбка на его лице была страдальческой, вымученной, и сам он выглядел растерянным, точно лишился своей защитной оболочки.
Карина неожиданно для себя спросила:
– Зачем