Поговорим о детях. Причём начистоту. Вадим Литвин
парики из натурального волоса – в разы дороже. У меня только один такой, и вряд ли я его в скором будущем поменяю. Несколько лет назад, когда я его покупала, он стоил десять миллионов «старыми»! Для меня это очень большая сумма. Но зато волосы красивые, длинные, почти такого же цвета, как были у меня. И я могу их завивать, заплетать косички (с помощью мамы, конечно), собирать в хвост – в общем, делать все, что и с настоящими волосами. Я всегда мечтала побыть рыженькой, но сейчас это для меня дорогое удовольствие. Я и на этот парик долго копила и покупала его в рассрочку. Берегу!
Что было самым трудным после выхода из больницы?
– Заново учиться ходить. Ноги были сильно покусаны. А еще я ведь была в коме, то есть долго лежала без движения, мышцы перестали слушаться. Меня ставят на ноги, а я, как кукла, съезжаю вниз. Чувствовала себя ребенком, который впервые становится на ноги. Конечно, у меня началась другая жизнь.
Про потерю руки Таня рассказывает спокойно.
– Когда очнулась в больнице и оглядела себя, подумала: «Ну вот, значит, теперь буду без руки». Даже странно, но вот так спокойно все восприняла. Наверное, это от того, что я была под воздействием успокоительных. А к тому моменту, когда лекарства мне давать перестали, я уже успела к этой мысли привыкнуть. Фантомные боли? А что это? Аа, ну да, бывают: несуществующая рука часто чешется, по ней «бегают мурашки», еще иногда болит, но не сильно. Интересно, да? Это странное чувство, конечно, – улыбается бобруйчанка.
Сначала Тане было сложно обходиться одной левой рукой, но быстро научилась, хотя она и правша. Теперь сама может приготовить поесть, убрать в доме, одеться. Разве что от обуви на шнурках пришлось отказаться.
– Я отношусь к этому нормально. Кто-то высокий, кто-то низкий, у кого-то две руки, а у кого-то одна, – рассуждает Таня. – К счастью, мне на пути попадаются люди, которые тоже к этому относятся спокойно. Бывают, конечно, неприятные эпизоды. Например, дети могут показать пальцем. Или даже громко так начать спрашивать у родителей, таращась, «почему у тети одна рука». А родители на них шикают, мол, нельзя о таком спрашивать. Я тогда стараюсь отойти, чтобы не смущать людей. Но не обижаюсь: это же детки, они не понимают еще просто.
**************************************************************************************
Сейчас Татьяна очень любит собак, как и прежде. Но сразу было тяжело. Она боялась пройти мимо любой собаки, ее с работы встречала и провожала домой от автобусной остановки мама.
Может, Таня—тоже плохая девушка, раз её покусали? Вы на сто процентов уверены, что не окажетесь на её месте?
А что скажете, если вдруг на её месте окажется ваша жена или невеста? Я уже промолчу про детей.
Вы выступаете против бездомных собак потому, что они слабее вас.
Судя по статистике покусов и убийств—не слабее.
Когда лично на меня напали те две собаки—слабыми почему-то не казались. А мои физические возможности—выше средних.
Бродячие собаки убивают только ради пропитания.
Собаколюбы, а вы не пробовали