Кипрские частушки. Андрей Иванович Аносов
утварью в виде кадок, коробов, старинных швейных машин «Зингер» с ножным приводом, очень старых печатных машинок «Ремингтон» и. п. Стены «Уэархауза» были сплошь увешаны зеркалами, картинами, бра, настенными часами с курантами, прочими безделушками, а во весь потолок от стены до стены в несколько рядов были натянуты тонкие металлические тросы, которые удерживали на себе десятки всевозможных люстр со светильниками. Словом, работку я себе оторвал здесь нехилую. «WAREHOUSE» не был капитальным строением, а представлял из себя большой ангар под двускатной крышей из обычного шифера. Несущий каркас его был сварен из тонкого прямоугольного профиля и тупо застеклён с трёх сторон огромными стеклопакетами, которые кроме обзорной фасадной стороны были наглухо заделаны тонкими полистироловыми плитами, это чтобы полностью исключить контакт убийственного кипрского солнца с мебелью и без того уже получившей солидную амортизацию за длительные годы своего использования. То есть, антиквариат, представленный в ассортименте «Woodbine Trading Ltd», был самый разнообразный, но преимущественно состоял из мебели. Каждый раз любуясь этими столярными изысками, я недоумевал: как же так, неужели, уровень потреблядства на Западе достиг таких значений, что люди решили избавиться от этого «хлама»? Боже мой, чего тут только не было! И допотопный антик, и стиль барокко, массивный, в причудливых завитках резных консолей с мудрёными загогулинами накладной деревянной лепнины, а так же откровенный кич из контроплакЕ (греч. – клееная древесина) в лаконичном сочетании плосковыемчатой резьбы с контурной. Что же касается моих основных рабочих функций, так это банальный уход за мебелью, хранящейся в «WAREHOUSE». Ей, родимой, ежедневно и ежечасно я придаю подобающий товарный вид.
– «КАне Этси, Андрэа! – часто наставляет меня господин Андрэу и тут же показывает сам, как мне следует выполнять ту или иную процедуру хронологически правильно; – Я на влЕпи о кОзмос!» – (Делай так, Андрэа! Чтобы смотрелось со стороны!) Ничего мудреного в его действиях, разумеется, нет, ибо, бОльшая часть техник в мире примерно одинакова. Так же часто приходится перекантовывать мебель с одного места на другое при помощи средств малой механизации. Но это пока. Возможно, дальше мне будут вменяться и другие обязанности. Работаю я почти в полном одиночестве, часто даже приходится выискивать себе что-нибудь специально: везде у меня здесь порядок и всё блестит, как у кота яйца. Я могу так часами прохаживаться между рядов, бесконечно что-то подмазывая, подклеивая, освежая. Работа у меня в «Woodbine» пока абсолютно творческая. Но это только в «SHOW—ROOM» весь товар с иголочки, а тут, в «WAREHOUSE», много мебели покоцанной, с облупившимся лаком на поверхности, с отбитыми углами и ножками, с болтающимися петлями на дверях, со стабильно неработающими замками. Одна немаловажная деталь: чтобы не сломать ключи при транспортировке, Лакис их обычно вынимал из замочных скважин, а наиболее