Астана-Анталья. Нурлан Токсанов
своей непростой пасторской жизни.
Ноги ее дрогнули, в горле опять пересохло, так что пришлось опять сделать глоток томатного сока. Оспан легонько подтолкнул ее в сторону призывного голоса, мол, сама ведь хотела с ним поговорить, так чего же медлить. Похоже, он до сих пор не осознал всей серьезности момента. Ах, если б только Оспан взглянул на ситуацию ее глазами, тогда не был бы так беспечен и фривольно шутлив.
Толпа возле Камаева расступилась. Только теперь она поняла, почему все собрались возле него. Он не только рассказывал анекдоты, а еще показывал фотки, которые успел сделать в Турции. Линда подивилась жесткости натуры прожженного нефтяника. Даже тот факт, что там погиб его коллега, не остановила от желания похвастаться увиденным. Все-таки алкоголь воздействовал и на него, как бы тот не хорохорился.
– Sit down, please, – тем же хриплым голосом обратился он к ней. – What would you like to drink?
С этими словами Камаев огляделся по сторонам, мол, смотрите, как я могу. В любом языке дока, нефтяники, они такие. Им палец в рот не клади.
Затем несколько мгновений Марат Сапарович молчал, оценивая душевное состояние девушки. Что ни говори, а был он хорошим психологом, несмотря на грубость обращения и мужской соленый юмор.
– Ничего, спасибо, – ответила девушка, еще не зная, как вести себя в этой обстановке. Еще пару секунд она сама раздумывала, как выйти на контакт, и вот теперь уже находится лицом к лицу с тем, кого считает безжалостным убийцей.
– Знаете такую шутку, Линда? Вино нам нужно для здоровья, а здоровье необходимо, чтобы пить водку! – Камаев радостно загоготал, довольный удачно вставленной шутке.
Смех его оказался настолько заразительным, что засмеялись и все остальные, хотя шутка была древней и приевшейся.
Отсмеявшись, Камаев помрачнел, и улыбка слетела с обветренного обожженного солнцем лица.
Мгновенно и у коллег исчезло веселое настроение.
Марат Сапарович с сочувствием, наверняка деланным, подумалось девушке, взглянул на Линду.
– Извините, пожалуйста, что мы тут веселимся. У нас ведь повод соответствующий, и вечер не перенесешь. Жизнь она ведь такая штука. Черно-белая. И в одно и то же время для всех. Стив ведь не хотел проводить мероприятие, так сказать. Но ведь и не проводить его нельзя! – Камаев не удержался, хохотнул. – Тавтология получилась. Я тут молодежь письма учу писать. Оказывается, та еще наука. Каждое дело требует профессионализма. А ваш отец был настоящим профессионалом. У нас тут много иностранцев работало.
При этих словах Камаев перевел взгляд на Стива Паттерсона, балагурящего в своей компании.
– Но Джон Кардвелл вызывал у меня особое уважение.
Юристка Евгения вздохнула. Видно и у нее имелись воспоминания о безвременно ушедшем руководителе.
Коллеги по цеху расселись по стульям, кто-то пошел за очередной алкогольной добавкой. А что такого? Завтра суббота,