Темные легенды. Антология русского хоррора. Антология
куму сруб новый ставили. Пошёл, да не воротился. А наутро его старуха у графской могилы нашла. Весь ободранный был, а лицо-то серым-серо. Видать, как со страху-то кинулся, так и ободрался. А от графа убечь не смог. А граф его к своей могиле притащил да с размаху о плиту каменную ахнул. Ажник голову ему, бедняге, прошиб. А ты говоришь! Потом милиция из района приезжала. Всё расспрашивали, что да как… Да граф – он и есть граф. Что с него возьмёшь? За руку ить не схватишь! Так ни с чем и уехали.
Легенде о являющемся по ночам на кладбище призраке я не слишком поверил, но какая-то тайна здесь всё же была.
Между тем погода понемногу менялась. Это было заметно по начавшим раскачиваться верхушкам деревьев, плотно подступавших к жердевой ограде двора. Я заспешил домой. Старик уговаривал меня остаться на ночь, но мне не хотелось причинять ему лишних беспокойств. Да и грибы следовало перебрать как можно скорее. И я, тепло попрощавшись со стариком, пропитанным пряными запахами махры и долгой нелёгкой жизни, и поблагодарив его за радушное гостеприимство, отправился в путь.
– Ну, будь здоров! Смотри, не заходи на кладбище, – напутствовал дед Михей.
Путь не обещал быть долгим. Быстрым шагом я рассчитывал добраться до дома часа за полтора. Прижимая рукой корзину, висевшую на перекинутом через плечо ремне, я шёл размеренным шагом по отчётливо различимой в сумерках дороге, освещённой почти полным желтоватым диском луны. Чёрные стены леса, посеребрённые вверху зыбкими макушками берёз, то широко расступались, открывая округлые поляны, заросшие высокой, напрасно ждущей косаря травой, то вновь смыкались зловещим коридором, погружая дорогу в топкую темноту. Тогда приходилось замедлять шаги, чутьём угадывая тропу…
Прошло уже не меньше часа с тех пор, как я простился со стариком, но, судя по всему, до дому было ещё не близко. Я вышел на широкую поляну. Ночь уже полностью овладела миром. По глубокому небу тяжело ползли грязноватые облака, временами задёргивая рваными краями плывущую им навстречу луну. Приглядевшись, в глубине поляны я заметил невысокую покосившуюся ограду, из-за которой проглядывали силуэты чернеющих крестов. Любопытство, разбуженное во мне таинственным рассказом старика, заставило свернуть с дороги и направиться к кладбищу.
Вряд ли какая сила способна соперничать с неудовлетворённым любопытством в принятии человеком нелогичных, нелепых, а подчас даже глупых решений. И сколь ни бессмысленным представлялся мне подобный шаг, иначе поступить я не мог.
Жирная крапива окаймляла запущенное кладбище, восполняя утраченное назначение обветшалой, кое-где почти совсем истлевшей деревянной ограды. В крапиве же утопали и иные кресты, обвитые ощерившимися венками из выцветших бумажных цветов, проволоки и осыпавшихся хвойных веток. По узкой, едва заметной тропке, ползущей в крапиве к месту былой калитки, я вошёл в это царство ветхой древности и печали.
Медленно пробираясь между могилами, я пытался найти плиту, венчающую место погребения останков графа.