Темные легенды. Антология русского хоррора. Антология
Женька. – Что может быть страшнее Царенко?
– Например, чудовище в подвале, – прошептал Рыжик.
Мы с Женькой засмеялись. Решили, что наш новый друг хочет разрядить обстановку, но Рыжик почему-то притих. А взглянув на него, в груди моей защемило. Невозможно передать словами ту боль, что я увидел в его раскрасневшихся глазах. Боль ребенка, еженочно сражающегося с монстром в шкафу. Когда гаснет свет и он закрывает глаза, то слышит, как с противным скрипом отворяется постылая дверь – очень медленно, словно притаившаяся среди одежды тварь растягивает удовольствие перед тем, как выскочить из мира кошмаров. В темноте сверкают огоньки демонических глаз, гипнотизируют, а малыш и не пытается кричать: он сотню раз проходил через это и знает, что, как только послышатся шаги мамы или папы, монстр исчезнет. Растворится без следа, оставив после себя лишь приоткрытую дверцу шкафа.
Все это я прочел в глазах Рыжика. И от осознания, что он действительно верит в свои слова, вздрогнул. А Женька продолжал заливаться.
– Нам надо держаться вместе. Так у нас больше шансов остаться в живых, – сказал я.
– А ваши друзья не будут против меня? – поинтересовался Рыжик.
– Отныне ты тоже наш друг, – я приобнял его за плечо. Рыжик расчувствовался, захлопал ресницами, и по щекам его покатились слезы. Он плакал от счастья, не стесняясь своих эмоций.
– Меня никогда не называли другом, – мальчишка всхлипывал и улыбался. А я смотрел на него, такого хрупкого, но безумно смелого, и чувствовал, что сам вот-вот расплачусь.
Физкультурники сделали еще один круг. Один из них помахал нам рукой и широко улыбнулся. Я не знал этого парня, да и на лице Женьки прочел непонимание, отчего внутри меня что-то екнуло и, как оказалось, не зря.
Новость об инциденте с Царенко и его приятелем быстро разлетелась по школе, и нас уже кто-то сдал. Быть может, тот самый парень, что помахал рукой. И пока мы обсуждали, чей это знакомый, на стадионе возникла пара неразлучников – Царенко с Гавриловым.
– Смотрите, – Женька заметил их первым.
Наше счастье, что трибуны располагались с солнечной стороны, и какое-то время старшаки не могли нас видеть. Царенко хищно озирался по сторонам, высматривая добычу, а Гаврилов стучал кулаком об ладонь и время от времени подтягивал сползающие штаны.
– Что нам делать? – Рыжик посмотрел на меня умоляюще. Видимо, каждая его клетка в тот момент агонизировала, испытывая фантомную боль от предстоящей взбучки.
– Они нас увидят, – Женька всполошился не на шутку, заерзал, вцепился в портфель, как в спасательный круг. – Надо бежать.
– Мы не сможем от них убежать, – я покачал головой, – надо спрятаться.
– Куда?
– Не знаю.
– Это моя вина, мне и отвечать, – Рыжик поднялся, но мы с Женькой усадили его на место.
– Даже не думай. Мы все виноваты. Вместе и получим, – я старался говорить уверенно, но голос дрожал. В голову не шло ничего дельного. Страх перед Царенко туманил мозг. Но Женька, мой головастый друг, как всегда, нашел выход.
– «Птичье