Триумфальная арка. Эрих Мария Ремарк
у всех анемичных женщин, у Люсьенны была нежная белая кожа, сквозь которую просвечивали голубые жилки. Она была хорошо сложена – узкая в кости, стройная, но не худая. Сколько таких девушек! – подумал Равик. Просто удивительно, зачем это природа позволяет себе создавать их столь изящными, когда заведомо известно, что все они со временем превратятся в изнуренные непосильным трудом, неправильной и нездоровой жизнью безобразные существа.
– Вам придется лежать еще неделю, Люсьенна. Можете ненадолго вставать и ходить по комнате. Но будьте осторожны: не поднимайте ничего тяжелого и в ближайшие дни не всходите по лестницам. Кто за вами ухаживает, помимо этого Бобо?
– Хозяйка квартиры. Но и она уже ворчит.
– А больше у вас никого нет?
– Нет. Раньше была Мари. Она умерла.
Равик оглядел убогую, но чисто прибранную комнатушку. На подоконнике стояло несколько горшков с фуксиями.
– А Бобо? Значит, едва все осталось позади, как он тут же вновь появился на горизонте.
Люсьенна ничего не ответила.
– Почему вы не вышвырнете его?
– Он не такой уж плохой, доктор. Только диковат…
Равик посмотрел на нее. Любовь, подумал он. И здесь любовь. Вечное чудо. Она не только озаряет радугой мечты серое небо повседневности, она может окружить романтическим ореолом и кучку дерьма… Чудо и чудовищная насмешка. Внезапно его охватило странное чувство, будто и он косвенным образом повинен во всей этой грустной истории.
– Ладно, Люсьенна. Не расстраивайтесь. Самое главное – выздороветь.
Девушка с облегчением кивнула.
– А что касается денег, – смущенно и торопливо проговорила она, – то это неправда. Не верьте ему. Я отдам. Все выплачу. По частям. Когда я опять смогу работать?
– Недели через две, если не натворите глупостей. И никаких Бобо! Абсолютно ничего, Люсьенна. Иначе вам грозит смерть, понимаете?
– Да, – ответила она без внутренней убежденности.
Равик укрыл ее одеялом. Вдруг он увидел, что девушка плачет.
– А раньше нельзя? – спросила она. – Ведь я могу работать сидя. Я должна…
– Может быть. Посмотрим. Все зависит от того, как вы будете себя вести. А теперь назовите фамилию акушерки, которая сделала вам аборт.
Он прочел в ее глазах испуг.
– Я не пойду в полицию, – сказал он. – Обещаю вам. Только попытаюсь вернуть деньги, которые вы ей дали. Тогда вы почувствуете себя спокойнее. Сколько вы заплатили?
– Триста франков. Никогда вам их не вернуть.
– Попытаюсь. Скажите имя и адрес. Эта акушерка вам больше не понадобится, Люсьенна. У вас уже не будет детей. А она ничего плохого вам сделать не сможет.
Девушка в нерешительности глядела на него.
– Там, в ящике, – произнесла она наконец. – В ящике справа.
– На этом листке?
– Да.
– Хорошо. На днях я зайду к ней. Не беспокойтесь. – Равик надел пальто. – Что случилось? – спросил он. – Вы, кажется, хотите встать?
– Бобо… Вы не знаете его.
Он