Помощник миллионера. Алесь Игоревич Шуппо
невероятный, космический опыт. Скорость, перегрузки, адреналин – ничто не может сравниться с управлением болида F1. И как же все-таки несправедливо, что эта возможность доступна только единицам. Но вот, что я вам скажу: я твердо уверен, что это возможно. Если смог я, сможет каждый.
После заезда меня ждало традиционное шампанское. Я вообще не пью алкоголь, но в этот раз сделал глоток. В конце концов, мечта стоит того, чтобы отметить ее шампанским. А по дороге в Париж мой гид и переводчик Юрий вынужден был примерить на себя роль слушателя. Уж не знаю, было ли ему интересно, но остановить меня он все равно бы не смог. За два часа дороги я рассказал ему все: про каждый поворот, про перегрузки, про скорость, сумасшедший держак прогретых сликов. И, конечно, про то, что иногда критически необходимо отключать предохранитель в мозгу.
Остаться в живых
Отключить его не так сложно, как может показаться. Каждый из нас рождается с очень похожим набором параметров. Ученые спорят, как много в характере человека «сидит» генов, а сколько дает воспитание. Но вряд ли это касается страха. Ребенок не боится «220 кусючих» чертиков в розетке. Пока не упадет, ему не страшна лестница. Только время и боль, простая физическая боль, учат нас бояться.
Сейчас, оборачиваясь назад, мне кажется чудом, что я до сих пор жив. Вряд ли это сможет впечатлить хоть кого-то, кто прожил суровое «советское детство». Строго формально, правда, в моем случае оно не было советским. Этот период моей жизни совпал с ранними годами независимости Беларуси – именно так стало называться государство, до 1991 года входившее в состав СССР под именем «Белорусская советская социалистическая республика». Впрочем, это обстоятельство только усугубляло ситуацию, которая и без того никак не способствовала выживанию детей.
Поместите в хаос девяностых непоседу, вроде меня, прибавьте к этому вечно занятых на работе родителей, умножьте на тысячу опасностей городской среды. А теперь попытайтесь решить это уравнение. Не выходит? Что ж, понимаю, сам никак не возьму в толк, как дожил до этих дней.
Наверняка, это преувеличение, но порой мне кажется, что не было дня, который бы мы не проживали без риска для жизни. Абсолютно реального, а не вымышленного.
Мое детство прошло в одном из центральных районов Минска, в котором каким-то чудом уцелело несколько кварталов частной жилой застройки. Среди неказистых домов, не ровня нынешним усадьбам в центре города, находился и мой. Ничего выдающегося – простенький дом, в котором жили мой отец, автомастер на станции техобслуживания, моя мама, массажист, и я – самый обыкновенный минский сорванец, которому остро не хватало приключений.
Я рос жутким непоседой. Сколько бы меня не лупил отец, а бывало, мне доставалось и ремнем, и даже ногой, как бы не уговаривала мама – я отчаянно рвался на свободу. Одно из моих первых воспоминаний связано с побегом из садика. Конечно, я был совсем маленьким и почти не помню деталей. Большую часть этой истории мне рассказала мама. Не ждете же