Железяка и Баламут. Наталья Иртенина
морду лапой и одним полуприкрытым глазом следил за Железякой. И глаз этот был лиловым.
Железяка сделал вид, что ничего не заметил.
Денек был определенно не из веселых. Вампирский какой-то был денек – тянул жилы и впрыскивал яд отчуждения.
В том безусловно приятном, комфортном, теплом местечке, которое было прогрессивным миром и в котором жил до этого дня Железяка, по улицам не шныряла «шваль с того света» и не мерещились на крышах черные прохвосты с лиловыми глазами. Детишки, мечтающие о перепрограммировании своих родителей, – легкая щекотка в сравнении с этим гнусным непотребством. Здесь все просто, ясно и давно никого не удивляет – поколение кибернетических вундеркиндов, они рождаются уже с чипом в голове. Но остальное – колоссальная нелепость, дурной розыгрыш. Тут Железяке пришла в голову чудовищная мысль. А что если это… Железяка убил мысль. Как невежественную и дискредитирующую современный миропорядок.
Автобус со стоном изрыгнул пассажиропоток возле семиэтажной стеклянной коробки, беспорядочно утыканной кондиционерами. Внутри этой коробки Железяка зарабатывал на жизнь. Занимал банальную должность менеджера в фирме, гордым профилем которой были поставки рыбы и морепродуктов. Железяка попал сюда случайно, по стандартному, ничего не говорящему объявлению в газете, абсолютно несведущим в торговле профаном. Но быстро прижился и наловчился, как горохом, сыпать унылыми словесами: погруз-разгруз, накладные, опт, мелкий опт, дилерская сеть, проплаты и предоплата, мерчендайзинг, контроль поставок, ревизия остатков. Конечно, внятно объяснить, чем он занимается на работе, Железяка вряд ли бы сумел. Но зато он знал и все это знали, в том числе начальство, а это главное, что он ценный работник и все у него идет отлично. Даже если не умеет опознать рыбку, которая в собственном холодильнике полеживает. Специфика работы, знаете ли. Лично обнюхивать товар не приходится.
Лифт вознесся на шестой этаж. Железяка нацепил бэдж и подошел к столу охраны – отметиться в кондуите. Охранник, молодой, с залысинами, обычно индифферентный ко всему без исключения, проявил слабый интерес.
– Так это… есть уже.
Железяка не понял:
– Что есть?
– Отмечен приход. Ваш.
– Почему? – Железяка нашел свою фамилию в списке. В клеточке напротив в самом деле стоял знакомый росчерк. Число в углу листа – сегодняшнее. Но не мог же он прийти раньше самого себя, расписаться, а потом прийти во второй раз.
Ручка вывалилась из пальцев Железяки.
– Не знаю почему, а только вы уже пришли и давно работаете.
Железяка мужественно хмыкнул и огляделся. Нет, все на месте, ничего не изменилось со вчерашнего, никаких следов посторонних разлагающих влияний. Он бодро зашагал по коридору к рабочему месту. Но уже на полпути почуял неладное. Все, кто попадался навстречу, здоровались с ним тоном, полным разнообразных скрытых смыслов и, напротив, явного восхищения. Железяка почувствовал себя заблудившимся Ален Делоном, который, напившись одеколону, забрел в прогрессом забытую дыру – но не настолько забытую,