Правила вежливости. Амор Тоулз
все еще стояли на той же станции. На платформе у закрытых дверей вагона собралась небольшая группа жителей пригорода, и они с надеждой смотрели на нас сквозь стекла, словно рыбы в аквариуме мистера Куиггина. Я отвела от них взгляд и вдруг заметила, что та горничная печально на меня смотрит, время от времени словно указывая глазами на забытую папку с документами. Смотрит так, словно хочет сказать: по заслугам получат не они, а она, эта девочка. А симпатичный парнишка Томас Харпер, обладающий хорошо подвешенным языком и мальчишеской челкой, спадающей на лоб, наверняка сумеет как-то отболтаться. В общем, расплачиваться за небрежность обоих придется той маленькой мисс Большие Глаза.
Двери вагона снова открылись, и жители пригорода ринулись на свободные места.
– Вот ведь дерьмо! – мрачно буркнула я, схватила папку и успела всунуть руку между створками дверей, не дав им закрыться.
– Ты что это, моя лапочка? – с укором сказал мне один из контролеров.
– Сам ты лапочка! – рявкнула я и ринулась в сторону лестницы, выходящей к Ист-Сайду, а потом стала пробираться сквозь толпу в сторону Ладлоу, высматривая среди широкополых шляп и набриолиненных волос шляпку Шарлотты с качающейся на ней черной хризантемой. Если через пять кварталов я ее догнать не сумею, сердито уверяла я себя, то эта папка отправится на переговоры с первым же мусорным баком!
Я увидела ее на углу Канал-стрит и Кристи.
Она стояла перед магазином «Шоц и сыновья» – кошерной лавкой, торгующей всевозможными маринованными продуктами. Но ничего не покупала, а просто беседовала с какой-то крошечной старушкой с такими же, как у нее самой, черными глазами. Одежда на старушке тоже была какая-то траурная – видимо, у них это семейное, подумала я. В руках у пожилой дамы был локс[69], явно купленный к ужину и завернутый во вчерашнюю газету.
– Прошу прощения…
Шарлотта вскинула глаза, увидела меня, и удивление сменилось у нее на лице девчоночьей улыбкой до ушей.
– Кэтрин!
И она тут же с гордостью указала на черноглазую старушку:
– А это моя бабушка!
(Да уж, тут трудно было ошибиться!)
– Рада с вами познакомиться, – любезно улыбнулась я.
Шарлотта что-то сказала на идиш, видимо, объясняя бабушке, что мы вместе работаем.
– Вот. Вы забыли это в поезде, – сказала я, подавая ей папку.
Улыбка сползла с лица Шарлотты. Побледнев, она взяла папку и в ужасе пролепетала:
– И как это я могла допустить такую оплошность! Просто позор! Уж и не знаю, как мне вас благодарить!
– Ладно, забудьте.
Она секунду помолчала, а потом, не выдержав, призналась:
– Мистер Харпер завтра прямо с утра встречается с неким важным клиентом, а это нужно было к девяти утра отнести в «Кемден и Клей», вот мистер Харпер и попросил меня, поскольку мне это по пути, занести в наш офис…
– Похоже, у мистера Харпера имеется не только диплом Гарварда, но
Lox (идиш) – вариант копченого лосося.