Перекрестки сумерек. Роберт Джордан
в ход.
– Алвиарин больше не стоит у тебя на пути. Вчера или, может, позавчера она покинула Башню. Точно никто не знает. Но горничные утверждают, что она взяла с собой смену одежды, так что маловероятно, чтобы Алвиарин вернулась раньше чем через несколько дней.
– Куда она могла отправиться в такую-то погоду? – нахмурилась Мейдани. – Со вчерашнего утра идет снег, да и раньше было ясно, что надвигается снегопад.
Юкири остановилась и обеими руками развернула спутницу лицом к себе.
– Мейдани, тебя должно волновать только одно – то, что ее нет, – твердо сказала она. И правда, куда же отправилась Алвиарин в такую непогоду? – Дорога к Элайде свободна, и ты воспользуешься ситуацией. И будешь внимательно следить, не читает ли кто бумаги Элайды. Только осторожно, чтобы никто не заметил твою слежку. – (Талене утверждала, что Черная Айя узнавала обо всем, что происходит в кабинете Амерлин, раньше, чем объявляли о ее решениях. Необходимо иметь кого-то подле Элайды, чтобы выяснить, как это происходило. Конечно, Алвиарин просматривает все, прежде чем Элайда подписывает бумаги, и она забрала власти больше, чем кто-либо из известных хранительниц летописей, но это еще не причина, чтобы обвинять ее в принадлежности к приспешникам Темного. Но нет и причины утверждать противоположное. Ее прошлое тоже тщательно изучается.) – Если сумеешь, следи также и за Алвиарин, но самое важное – это бумаги Элайды.
Мейдани вздохнула и неохотно кивнула. Конечно, ей придется подчиниться, но она отдавала себе отчет, насколько для нее опасно, если вдруг выяснится, что Алвиарин – приспешница Темного. Впрочем, и сама Элайда вполне могла оказаться Черной, как бы настойчиво ни отвергали такую возможность Саэрин и Певара. Приспешница Темного – на Престоле Амерлин. От подобной мысли сердце точно в уксус опустили.
– Юкири! – раздался позади в коридоре женский голос.
Восседающим Совета Башни при звуке собственного имени не положено подпрыгивать, как вспугнутой козе, но именно так и произошло. Не держись Юкири за Мейдани, она могла бы упасть, и все равно они обе пошатнулись, будто перепившиеся фермеры, танцующие на празднике урожая.
Придя в себя, Юкири рывком оправила шаль и напустила на лицо угрюмое выражение, которое стало ничуть не радостнее, когда она увидела, кто к ней торопится. Предполагалось, что Сине, если она не находится с Юкири или с кем-то из восседающих, кому известно о Талене и Черной Айя, будет оставаться в своих комнатах, в окружении как можно большего числа Белых сестер. Но вот она тут, спешит по коридору, в компании одной-единственной Бернайлы Гелбарн, коренастой тарабонки и вдобавок еще одной галки из гнезда Мейдани. Леонин отступил в сторону и отвесил Сине вежливый поклон, прижав кончики пальцев к сердцу. Этим дурехам Мейдани и Бернайле хватило ума обменяться улыбками. Да, пусть они подруги, но им стоило бы зарубить себе на носу, чего нельзя делать там, где тебя может увидеть невесть кто.
Юкири же пребывала не в том настроении,